полок, - Ступай. Но далеко не уходи.
Шагая вдоль книжных рядов, я старалась не улыбаться чересчур широко и не оглядываться на фигуру Виктора. После его слов, что я стала ему дорога, меня не покидало робкое чувство счастья. И в тот момент, когда генерал говорил о необходимости осторожности и о том, что он печется о моей репутации, я потеряла всяческое самообладание. Виктор, разумеется, посопротивлялся ради приличия секунды две, но потом сам не ‘выдержал и впился в мои губы жадным собственническим поцелуем. До сих пор коленки слегка дрожали.
Я замечталась и добрела до самого конца ряда. Увидев винтовую лесенку, решила подняться на второй уровень — оттуда можно было бы незаметно понаблюдать за работающим Виктором. На последней ступеньке я столкнулась с Рубеном.
- Леди Афина, какая приятная встреча, - обрадовался молодой человек, - Зашли почитать?
- Я тоже рада встрече, лорд Рубен. Я здесь ненадолго, пока лорд Виктор не закончит письма.
- Знаете, вчера за ужином меня посетило чувство, будто мы скоро увидимся, - просиял мужчина, - Позвольте показать вам мою собственную секцию.
У вас есть личная? - заинтересованно вскинула бровзи.
- Да, они есть у многих. Особые комнаты, где собраны дневники предков, различные рукописи, история рода и прочие уникальные вещи.
Неплохой вариант провести ближайший час. Всякие древние исторические штуки мне очень нравились. Да и компания Рубена была приятной.
- С удовольствием посмотрю, - сказала я, бросая взгляд через ограждение на письменные столы снизу.
Я подавила очередной зевок и стеклянным взглядом уставилась в спину шагавшего впереди императорского советника. Из-за инцидента в саду Кай смог договорить об аудиенции с императором только на следующий день. Который наступил как-то чересчур быстро. Вчера просто выпало из жизни.
- Не выспалась? - шепотом спросил идущий рядом Виктор.
- Мне кажется я спала даже чересчур много, - вяло пошутила я. - Это вредно.
- В гареме говорят, что у отца сегодня хорошее настроение, - поделился информацией Кай, - Так что обстоятельства складываются в нашу пользу.
Эта новость внушала оптимизм. Хотя я и до нее почти не ощущала никакого волнения. Наверное, если бы не присутствие рядом князя и генерала, я бы не была такой уверенной в себе. А еще у каждого из нас была заготовлена своя часть повествования. Вся наша речь была построена таким образом, чтобы убедить владыку в моей лояльности трону. Так что у меня не было сомнений в успехе.
За все время нашего выступления император не проронил ни слова. Сложно было что-либо сказать о его реакции на правду о моем настоящем происхождении, так как еще в самом начале тот облокотился на подлокотник кресла и закрыл рукой половину лица.
В конце он отнял ладонь от рта и пронзил меня пристальным, пробирающим до самых мурашек, взглядом.
- Видимо судьбу не переиграть, - наконец выдал император. - Позовите стражей.
В воздухе ощутимо похолодало, а у меня душа убежала в пятки и волосы на затылке встали дыбом. Руки ноги онемели, и я просто не знала куда себя деть. Что делать, что говорить?
Я не могла поверить, что император без каких-либо раздумий вот так взял и все для себя решил. Триединый! Как же глупо было открывать свое происхождение. Где был мой инстинкт самосохранения? Зачем вообще явилась лично? Надо было слушать Виктора и не лезть в первые ряды.
Я беспомощно посмотрела на генерала. Стиснутая челюсть, напряженные плечи, хмурая складка меж бровей. Он ничего не сказал и не пытался отговорить императора отменить приказ. Понял, что это бессмысленно? Или что то задумал?
Кай шагнул к трону.
- Отец - начал он, но император молча остановил его взмахом руки.
С каждой секундой ожидания сердце колотилось все быстрее и быстрее. В висках неприятно стучало. Может надо что-то сказать? Но что? Я хорошая, не надо меня в тюрьму?
В зал вошли стражи. При одном взгляде на них у меня упало сердце. Их было шесть! Это приговор — никто и ничто мне не поможет. Что мне оставалось? Просто не сопротивляться.
Но может это и был мой единственный выход?
Стражи разделились на две группы по трое, встали с двух сторон от императора и замерли в ожидании следующего приказа.
Взять леди Афину Леджин под стражу, - четко выговаривая каждое слово, велел владыка.
В следующий миг несколько вещей произошло одновременно. Стражи шагнули вперед, Виктор загородил меня своей фигурой, а Кай уверенно произнес:
- Стоять на месте.
И стражи мгновенно замерли.
- Идешь против меня? - недобро прищурился император, не торопясь с новыми приказами.
- Ты совершаешь ошибку, -убежденно сказал князь.
Запахло паленным. Причем в прямом смысле!
Я огляделась в поисках источника запаха и увидела, как на столе загорелась бумага.
- Ты не сдержан, - недовольно бросил владыка, тоже заметив загоревшиеся свитки.
Это все было неправильно. Я смотрела на охваченную огнем бумагу и желала только одного — чтобы она потухла. Почему-то в этот момент мне это казалось самым важным. Подуло морозным воздухом и тревожное пламя утихло.
- Благодарю, лорд Винтерс. Хоть у кого-то из здесь присутствующих есть здравый смысл, - ехидно сказал император.
- Это не, - сухо произнес Виктор.
- это я.
Под удивленными взглядами я вышла из-за спины генерала и спокойно посмотрела в лицо старого и злопамятного мужчины.
- Ваше Высочество, - обратилась я к Каю, не отрывая глаз от императора. - Вам не нужно враждовать из за меня с отцом. Если мой владыка велит отправить меня под стражу, разве могу я противиться?
Наступила тишина.
Виктор остался за моей спиной. Я затылком чувствовала его сверлящий взгляд и исходящие волны очень сильного неодобрения. Порицания и осуждения. Мягко говоря.
Помимо генеральского взгляда мне нужно было выдержать тяжелый императорский взор, смотрящий казалось сквозь меня. Чувство, будто я стояла на линии огня. Мне было очень страшно и вместе с тем внутри поселилась необъяснимая уверенность, что именно тут было мое место.
Триединый! Пусть моя интуиция меня не подведет!
- Встать на караул, - вдруг велел император и четверо стражей разошлись по всему периметру зала, а двое встали на пост у дверей. – Вы прошли проверку и убедили меня в своей преданности.
Да! Получилось
Кажется, все это время я даже не дышала. Но радоваться было рано.
-А ты,- владыка перевел на своего сына раздраженный взгляд, - меня разочаровал.
Кай опустил голову, принимая отцовский укор. Однако спина князя оставалась
