Левашов, – у Миши там дача недалеко была. Хотя дача, конечно, одно название, избушка на курьих ножках. Но летом жить в ней можно.
– Там посёлок?
– Да, дачный посёлок. Старый. Ещё при советской власти там землю резали для заводчан. Дай бог памяти, наверное, в семидесятых годах прошлого века. Уже и завода того нет, и тех, кому землю давали, почти никого не осталось. Дети и те состарились. – Мужчина вздохнул и, отвернувшись, стёр тыльной стороной ладони непрошеную слезу.
– А сейчас много народу в этом дачном посёлке живёт? – спросила Андриана.
– Почти никого нет, – ответил старик. – От дачного посёлка километра два-три проехать, и будет заброшенная деревенька. Когда-то там был колхоз, потом все разбежались.
– Как печально. Михаил Иванович свой участок от завода получил?
– Нет, – покачал головой Левашов. – Ему от матери домик и участок остались.
– А вы можете мне дать адрес?
– Зачем вам? – удивился Левашов.
– Интересно, – как можно беззаботнее проговорила Андриана.
– Так, может, на рыбалку со мной поедете? – спросил Пётр Максимович. – Я вам уже сказал, что я вдовый и к тому же мастер на все руки, – похвастался мужчина.
– А что, может, и поеду, – улыбнулась Андриана. – Но вы всё-таки дайте мне адрес, – попросила сыщица.
– Мне не жалко. – Он дал ей адрес, ещё и нарисовал схему проезда.
– Спасибо, – сказала Андриана Карлсоновна. Уже на пороге она обернулась и проговорила: – Вы небось, Пётр Максимович, подумали, что я обманываю вас.
– Ну… – замялся мужчина.
– А вот и нет, – сказала Андриана Карлсоновна, – просто нас три подруги! Лео, Мила и я. Возьмёте всех троих на рыбалку? – задорно спросила сыщица.
И она не шутила. Хотя рыбачить из них троих умела только Мила. Она научилась ещё в молодости, когда, выйдя замуж за новоиспечённого лейтенанта лётного училища, уехала с ним в войсковую часть Воздушно-космических сил России в Забайкалье. Правда, ни театров, ни музеев там не было. Зато природа там была, как писала Мила подругам, удивительная! Рыбалка, лес, посиделки у костра, когда все были на земле.
– Конечно, возьму! – рассмеялся Левашов. – Чем больше женщин, тем лучше.
Андриана тоже невольно рассмеялась и помахала ему на прощание рукой.
Когда она вышла из подъезда, неожиданно налетел ветер. Андриана поспешила надеть шлем и тонкую куртку, которую она на всякий случай всегда имела при себе. Сыщица отвела мотоцикл под навес и стала раздумывать о том, переждать ей дождь или всё-таки поехать в дачный посёлок сейчас. В результате осторожность взяла верх, и она решила ехать завтра, если, конечно, не будет дождя. Пока она раздумывала, дождь перестал. Такой вот кратковременный оказался, хоть и сильный.
Глава 23
Едва она переступила порог своей квартиры, как кошки буквально выкатились ей под ноги двумя серыми клубками из-под шкафа. Спустя полминуты две пары изумрудных глаз смотрели на неё ласково и сердито одновременно. Объяснялось это просто: кошки соскучились и проголодались.
– Сейчас, сейчас, мои девочки, – проворковала Андриана, снимая обувь. На этот раз ей удалось разуться без неприятных приключений для Макара Пантелеймоновича, ни одна её нога не коснулась провода, соединяющего городской телефон с розеткой. Андриана нырнула в ванну, а ещё через пять минут она уже наполняла кошачьи миски едой.
«Ну вот, – подумала она про себя, – теперь и чаю можно попить». Андриана вспомнила о грушевом варенье, принесённом Леокадией, и её рот наполнился слюной. Сыщица сделала два шага в сторону кладовой. Но на этот раз её мечтам не дано было осуществиться. Раздался звонок смартфона.
– Говорите! – велела Андриана, включив связь.
– Андриана Карлсоновна, здравствуйте! Это Ирина Михайловна, мама Ани Суздальцевой.
– Да, Ирина Михайловна! Я вас узнала! Как ваши дела?
– Ане стало получше.
– Как хорошо! – искренне обрадовалась Андриана. И спросила: – Её ещё не выписали?
– Нет, Анечку перевели в гинекологию.
– Зачем? – искренне изумилась Андриана Карлсоновна.
– Из-за угрозы выкидыша, – тихо выдохнула Суздальцева-старшая.
– Боже мой! – вырвалось у сыщицы. – Разве Аня была беременна?
– Да, уже третий месяц пошёл. Но вы лучше приезжайте сюда. Я сейчас скину вам адрес.
– Да, да! Я приеду немедленно! Только пропустят ли меня к ней?
– Да, я спросила врача. Он сказал, что разрешит вам поговорить с ней.
– А полиция уже приезжала?
– Нет. Врач сказал им, что Аню пока нельзя тревожить.
– А как же я? – растерялась Андриана.
– Я не сказала врачу, что вы сыщица, – призналась Суздальцева-старшая.
– А кто же я? – ещё больше растерялась Андриана.
– Анина крёстная, – покаянно вздохнула Ирина Михайловна.
– Хорошо, я уже еду, – сказала Андриана Карлсоновна. И она на самом деле чуть ли не бегом кинулась к двери и вскоре уже была на своём мотоцикле, как комдив в седле.
Найдя отделение гинекологии, Андриана снизу позвонила Ирине Михайловне. Та спустилась в холл и провела её на второй этаж по выписанному врачом пропуску.
– Вы не забыли, кто вы Ане? – шёпотом спросила Ирина Михайловна, когда они поднимались по лестнице.
– Не забыла, – шепнула Андриана и спросила, опасливо косясь на Суздальцеву-старшую: – А вдруг настоящая крёстная к вашей дочери придёт?
– Не придёт, – обронила Суздальцева-старшая.
– Это ещё почему? – спросила Андриана.
– Потому что её нет, – прозвучало в ответ.
– Ой, простите, – вырвалось у Андрианы, – я не знала. Примите мои соболезнования.
– Чему вы соболезнуете? – грустно улыбнулась мать Анны.
– Раннему уходу Аниной крёстной.
– Не было никакого ухода!
– То есть? – маленькие брови Андрианы поползли вверх.
– В том смысле, что не было у Ани крёстной. Она некрещёная. Сначала мы с мужем оба были против. А потом муж сказал, что Анна должна повзрослеть и сама решить, креститься ей или нет и в какую веру. Больше он ничего сказать мне не успел, так как ему и тридцати не было, когда он погиб.
– Простите, – обронила Андриана.
– Ничего, – вздохнула Ирина Михайловна.
– И Анна не крестилась? – спросила сыщица.
– Нет, даже разговора никогда об этом не заводила.
– А вы?
– И я тоже. А вы сами-то крещёная?
– Ага, – улыбнулась Андриана, – я была младенцем, когда моя бабушка, папина мама, крестила меня тайком от родителей. Призналась она в этом, когда сильно заболела и слегла. Мне в ту пору уже было лет пятнадцать.
– Понятно, – снова вздохнула Ирина Михайловна, – вот ведь как оно бывает в жизни.
Суздальцева-старшая довела сыщицу до палаты, в которой лежала её дочь, тихонько постучала в дверь, потом открыла её и, втолкнув Андриану вовнутрь, закрыла её за ней, оставшись в коридоре. Ирина Михайловна, будучи мудрой женщиной, правильно рассудила, что Андриане Карлсоновне будет проще наедине задавать вопросы её дочери, а Анне будет легче отвечать на них откровенно.
Анна Суздальцева в палате лежала одна. «Откуда у них деньги
