черту, за которой его могут ждать большие неприятности. Не знаю, подействуют ли эти угрозы или нет, посмотрим.
Еще хочу напомнить, что государь по-прежнему ждет от тебя обещанные рассказы о сыщике и он не слишком доволен твоей последней повестью «Вадим и его команда». Сказал — что начало слишком слюняво и приторно. Чувствуется влияние соавтора — вернее, соавторши. Держи Анну в узде и не давай ей слишком много воли, иначе ваши рассказы станут напоминать произведения г-жи Ган. Еще он выразил пожелание, что в твоей повести не объявится коза, потому что в последние два месяца мода на этих рогатых скотинок перешла все границы.
Засим, откланиваюсь. Еще раз очень прошу тебя беречь и себя, и свою дурную голову.
p.s.
Хотел еще сообщить, что дело по созданию при МВД женских медицинских курсов (Кажется, ты предлагал назвать их Высшим женским медицинским училищем?) не просто сдвинулось с места, а идет вовсю. Мне (не без помощи государя!) удалось договориться с военным министром, чтобы тот пока оставил за курсами старое здание, а мое ведомство покамест начнет искать другое помещение.
Профессор Бородин, несмотря на его некоторую рассеянность (дважды забывал время, которое мы с ним обговаривали для встречи и приходил то раньше, то позже!) свое дело знает. Он собирается начинать занятия с новыми курсистками не осенью следующего, 1885 года, а сразу же после Рождества. Причина проста — основные деньги за обучение вносит первый и второй курсы, сейчас этих курсов нет, а преподавателям нужно платить жалованье. Некоторые из них уже разбежались, теперь их следует вернуть и, чем раньше, тем лучше.
Как я полагаю, будут сложности с набором, потому что многие барышни, мечтавшие стать медичками, учатся на других курсах, но Бородин считает, что он все преодолеет.
Еще раз говорю — до свидания'.
Отложив письмо, вздохнул. Курсы — это хорошо. Профилактическая беседа с жуликом — тоже. Но хуже другое. Первый рассказ о Холмсе «Красным по белому» девчонки переписали, но он пока не отправлен. А про козу, отец мог бы и пораньше предупредить. Мы же позавчера внесли изменения в «Вадима». Ладно, что уж теперь? В конце концов, нужно угождать не только императору, но и прочим читателям. Кстати, а кто такая госпожа Ган?
Глава 20
Большие девочки
К дому Десятовых подошел без двадцати восемь. Рановато, но я, все-таки, не рядовой гость, приглашенный на ужин, почти член семьи, мне можно и раньше. Скинув шинель и фуражку на руки Дуняши, по привычке поискал глазами сменную обувь. Ну да, почти год живу здесь, а до сих пор не могу привыкнуть, что в этом мире не принято переобуваться, приходя в гости. Разве что — пойдут дожди, наступит время галош (да-да, именно так), вот их и станем оставлять в прихожей.
— Благодарствую, — поблагодарила меня горничная, аккуратно принимая серебряный двугривенник и пряча ее в кармашек передника. Она даже слегка присела, изображая книксен.
В свое время, получив выволочку от Анны Николаевны, усвоил, что нельзя горничным приносить те же сладости, что и хозяйкам дома, поэтому «одаряю» здешнюю прислугу монетками, что горничных вполне устраивает. Заметил, что девушки, которые открывали мне дверь и принимали верхнюю одежду, менялись. Не исключено, что так здесь заведено, но вполне возможно, что горняшки попросту установили очередь — которая сегодня получит денежку? Это для меня 20 копеек не деньги, а для прислуги — неплохая добавка к жалованью, если оно 5 рублей в месяц. Я захожу в дом Десятовых не каждый день, но минимум раза три в неделю. Этак, девушки на приданое скопят. Шучу. Но если хотя бы на новую юбку — тоже неплохо.
Поднявшись на второй этаж, где большая гостиная, спальни и кабинет покойного хозяина дома, остановился напротив комнаты Леночки, приподнял руку и приготовился постучать по косяку.
Из-за дверей раздавались оживленные девичьи голоса, причем, время от времени, то одна, то другая, пытались говорить не своим голосом, да еще и хихикали. Что это за секреты? Подслушивать нехорошо, разумеется, но жуть, как интересно.
Впрочем, не стану. И вовсе не из-за порядочности и деликатности, а по другой причине. Услышишь что-нибудь такое, что не хотелось бы слышать, сам будешь не рад.
И, только решил постучать, спугнуть подружек, как меня подхватили под локоток.
— Иван Александрович, добрый вечер! — поприветствовала меня хозяйка дома, увлекая вперед, в гостиную, к мягким полукреслам и диванам. По дороге небрежно бросила: — Пусть барышни доиграют, не стоит мешать.
Усевшись, я посмотрел на рояль, стоявший в гостиной, перевел взгляд на свою гитару, установленную в углу на специальной подставке. На чем это они играют? Какой еще музыкальный инструмент может быть у Леночки, тем более, что звуков музыки, доносившейся из-за двери, я не слышал.
— А на чем они доиграют? — поинтересовался я с неким недоумением, потом брякнул: — Ведь не в куклы же?
— А почему бы и нет? — пожала плечами Анна Николаевна, а потом с досадой хлопнула себя по губам: — Господи, ведь я обещала Леночке, что никому не скажу. Боится, что смеяться начнут.
— А кто начнет? — небрежно поинтересовался я. — Я сам — точно не начну.
— Анечка к Леночке приходила, шить училась. Стали они старых кукол обшивать — увлеклись.
Каюсь — невольно подавил улыбку, но не из-за того, что моя невеста играет в куклы, а то, что учительница играет с ученицей. Если на секунду «врубить» мой истинный возраст (должно бы уже тридцать два исполнится), а еще бывшего школьного учителя, то ничего криминального я не услышал. Знал, что некоторые старшеклассницы в моей школе иной раз поигрывают в куклы, что не мешает им бегать в ночные клубы и встречаться с парнями. А Леночка, моя невеста, по возрасту как раз соответствует девочке из 11 класса.
Да и здесь как-то слышал (не помню, от кого?), что чья-то молодая жена после свадьбы лазает на чердак, чтобы поиграть в куклы с золовкой — младшей сестрой мужа, а старик-свекор, вместо того, чтобы пресечь эту глупость, пристрожил всех домашних, включая жену и сына — дескать, играют девки, так нехай и дальше играют, коли домашней работе не в ущерб. Вот, робетенок родится, не до игрушек станет. Зато и польза, потому как молодая жена по мамке не ревит, по дому не грустит, а еще и с золовкой подружками станут, а работу, если она есть, потом вместе всю переделают.
Как
