Скорее всего считал себя виноватым, но от этого так быстро не уйти.
Всему нужно время.
Я стянула фенечку с запястья – ту самую, которую обещала Натану – и положила на стол.
– Пошли?
– Пошли…
***
Не сказать, чтобы я нервничал, но коридоры Угро мне никогда не приносили спокойствия. Я стоял у стенки, терпеливо ожидая аудиенции у Сарматова, гадая, чего именно он от меня хочет. Предположения у меня были. И сразу же подтвердились.
– Сергей, я в курсе, что вы ищете работу, не связанную с вашей прежней деятельностью, – не стал ходить он вокруг да около, – и даже внезапная кончина Скляровой не отменила вашего решения…
– У меня семья, Владимир Григорьевич. Я же просил отпуск по факту медового месяца, а теперь меня ждут его приятные последствия. Я не хочу больше жить на работе. – И я посмотрел на него прямо. – Я бы хотел просто начать жить.
Он задумался, вздохнул.
– Я вас хорошо понимаю. И хотел бы предложить вам перейти ко мне в отдел.
Его предложение застало врасплох. Я ожидал, что он будет упрашивать остаться, но не мог предположить, что попытается забрать к себе.
– Неожиданно, – честно признался я.
– График спокойный, вполне допускающий счастливую семейную жизнь, – продолжал он. – Мне не нужен оперативник. Мне нужен свой в отделе контроля за ведением дел, подобных тем, в которых вы – профи. Я просто не могу отпустить вас с таким опытом на вольные хлеба.
Прозвучало двусмысленно.
– Я могу подумать? – настороженно поинтересовался я.
– Конечно, – спохватился он, усмехаясь. – Это не угроза. Я просто сделаю все, чтобы вы сочли мое предложение более подходящим – оклад, премиальные, свобода действий. И вы сможете принимать любые решения относительно дел вплоть до вмешательства в процесс.
Все таки Инна была хорошим руководителем – видела меня насквозь. Как и Сарматов. Либо предоставила ему на меня полное досье, что тоже вероятно, потому что давил он уже на привычные натертые до боли точки.
– Я подумаю.
– Договорились, – протянул он мне руку, и мы распрощались.
На ступеньках Угро меня ждал Данияр.
– Ну как?
– Да так себе, – поморщился я. – Предлагают остаться…
Друг вздохнул. Сам он подвис в нерешительности, куда деваться после всего случившегося. Работать в отделе без меня он не хотел. А я не хотел туда возвращаться.
– Место Инны не предложили? – с надеждой поинтересовался он.
– Мне оно не нужно.
Я кивнул ему, и мы направились к машинам. Звуки города не давали гнетущему молчанию между нами шанса. И я был этому рад. На этом всё. С отделом и прошлой жизнью покончено. А Дан еще не хочет этого принять. Он слишком долго бегал со мной в напарниках, считая меня вожаком. Но ему придется решать за себя самому.
– Так вы с Феней где сейчас? – рассеяно поинтересовался он.
– За городом пока, в моем доме. Отдыхаем от всего.
Июль, наконец, принес стабильное тепло, оставалось только наслаждаться летом и друг другом. Феня даже не пикнула против. Наоборот – собралась едва ли не вприпрыжку вместе с крысами, фенечками, россыпью резиновых уточек для ванной и непромокаемой колонкой. И мы устроили себе настоящий отпуск с ленивыми днями и вечерними чайными церемониями, ночными прогулками по лесу и купанием в озере. Я захлебывался гармонией и счастьем, отдаваясь моменту полностью. И Феня тоже. Я чувствовал – она счастлива. Без четких и ясных планов на жизнь, без гибкости в руках, без надежды снова оперировать… но с уверенностью, что вдвоем мы справимся со всем.
А скоро нас станет трое…
И мне не терпелось быстрее вернутся к ней.
– Хочешь, приезжай как-нибудь? – спохватился я у машины.
Дан улыбнулся:
– Быть может. – И протянул мне руку. – Ну, пока, Серый.
– Пока!
***
Мало кто в электричке обратил внимания, как на отдаленной станции из вагона неспешно вышел старик с рюкзаком и палкой. Он забрал с собой сладковатый летний запах травяного чая, еще оставшийся на дне стаканчиков его соседей, и мимолетное воспоминание о приятном попутчике.
– Какой приятный старик, – улыбнулась женщина мужу и снова уткнулась носом в стаканчик, вдыхая травяной аромат.
Мужчина неодобрительно нахмурился:
– Откуда ты знаешь, что там у него в чае? – в который раз проворчал он. – Нельзя просто так доверять кому попало, Рая!
Женщина промолчала. Она привыкла молчать за годы совместной жизни. А тут вдруг почему-то не сдержала восхищения, которым и позабыла, как делиться. И все, что ей осталось от этого неожиданного теплого знакомства – несколько глотков чая на дне стаканчика. Она растянет его до конца поездки в надежде продлить это забытое чувство.
А старик поправил рюкзак, провожая электричку взглядом, и оглянулся на проделанный путь. Вздохнул. И в который раз опустил взгляд на фенечку на запястье. Было ещё непривычно носить её – она привлекала внимание блеском бусинок, в которых блуждали солнечные лучи, отражаясь на коже россыпью цветных пятен. Но он откуда-то помнил, что она очень важна для него – эта фенечка. Когда он нашел ее на столе под деревьями, сразу понял, что это для него. Откуда? Он не знал. Он снова ничего не помнил кроме рецепта липового чая с медом и того, что ему нужно ехать домой. В пиджаке нашлась тетрадь с записями, фотография собаки, подписанная «Фенхель», паспорт, чужое имя… Но внутри ничего не отзывалось – ни боли, ни радости. А вот в этой фенечке что-то было. Что-то, от чего становилось тепло, а в груди липкой молодой почкой набухала надежда.
Он снова поправил рюкзак, спрятал фенечку под рукав куртки и зашагал к спуску с перрона.
Послесловие
Характеры крыс не вымышленные.
Спасибо вам большое за время и поддержку!
_____
Ваш автор Анна Владимирова
