Мы ее месяцами обходили по дуге, чтобы этого не произошло, а ты… Она только окрепла.
– Она бы все равно узнала…
– Да, узнала. Но не в момент, когда кто-то другой просил ее руки! И не тогда, когда только что спасла мир. Видит цветочная матерь, не стоило мне брать тебя в ученики! – рычал дроу, крепче прижимая меня к себе.
Я даже порадовалась, когда дэс Эриари сказал это. Всегда думала, что зря мы его взяли в наш дуэт. И все же, почему я не помню…
И тут меня обдало волной темной магии и болезненных воспоминаний. Будто половина эмоций и чувств, что я до этого не испытывала, внезапно открылась мне. Что я там говорила про невозможность любить? А про отсутствие друзей? Что ж, все было по-другому.
Я стала главой. Дэс Дариан лично провел официальную церемонию за пять лет до моей смерти. Он не крал мой титул. Я преподавала. Забавно, всегда думала, что моя социофобия и неприязнь к живым не даст мне этого сделать. Мои лекции любили, а на практиках студенты стремились выделиться и превзойти друг друга. У меня были те, кто занимался со мной научной деятельностью: Шахаш дэс Морисел, Анхель лив Муи и Болиэль лив Сори. Какова ирония, что именно они сейчас преподают в академии магию земли, целительство и историю магии. Стрихнина я лично назначила на должность стенографа, и он исправно служил ей даже после моей смерти. Я хоть и была замкнута и любила в одиночестве сутками что-то изучать, но я не шарахалась от общества, не пряталась от своих обязанностей. Я была другой, более зрелой, общительной, веселой. Не озлобленной на мир и некроманта за упущенные шансы…
Я вспомнила, как зарождались наши отношения с Риком. Долгие взгляды в столовой, касания в коридорах академии, ненавязчивая помощь с проверкой студенческих работ. Все переросло в большее в тот момент, когда Рик привел Омута. Виверна была глуха, плохо видела и мала, он выкупил его у разводчиков. Это была бесполезная трата денег, ящер никогда не должен был взлететь и готовился к смерти, но дэс Дариан все равно его купил. Тогда на мой вопрос, зачем ему бесполезное животное, он ответил лишь одно:
– Разве он должен летать, чтобы его любили?
И я окончательно пропала тогда. Просто бросилась к Рику на шею и крепко поцеловала. Омут стал моим. Меня устраивало, что он не мог летать, полеты и верховых животных я не любила и в прошлой жизни. Кто бы знал, что под нашим чутким руководством этот ящер когда-нибудь станет не хуже любой другой виверны. А ведь Лисиил уже тогда привел моего Омута, а не виверну Ти. Знал, что у меня все плохо с памятью? Проверял?
Кажется, часть моих воспоминаний просто потерялась после смерти, забылась, очерствела. Все же столько лет в посмертии не остаются без последствий. Моей платой стала самая яркая часть жизни. Какой же холодной и одинокой она выглядела, когда я не знала любви и тепла дружбы.
– Она плачет…
– Цветочек мой, тебе больно? – ласково осведомился Филимон.
Я открыла глаза, пелена слез скрывала от меня подробности, но я видела силуэты. Этого было достаточно.
– Нет… Мне хорошо-о-о… – и я окончательно разрыдалась.
Эпилог
Я резко открыла глаза и громко вдохнула, будто вынырнула из-под толщи ледяной воды. Лазарет еще никогда не казался таким чудесным местом. Я просто была рада, что дышу, вижу, слышу и вообще существую.
– О боги! Ти! – Я сразу узнала голос Эрхи.
– Сюда, скорее сюда! – Бас Виса раздался слишком близко, и я прикрыла уши.
– Да тише вы, – прошипела я. – В первый раз я что ли в лазарет попала.
– В первый раз… – озадаченно повторила дроу. – Что по-твоему с тобой произошло? – спросила девушка, когда целители проверили меня и оставили полностью выздоровевшую отслеживаться.
– Опять упала с виверны? – Ответом мне были отрицательные покачивания головой. – На полигоне попала в изощренную ловушку магистра дэс Эриари?
Отвечать друзьям не пришлось, виски пронзило резкой болью и сознание наполнили воспоминания за последние полгода. Или больше? Кажется, за окном поздняя весна.
Как только в голове все улеглось, а мне выдали успокоительную настойку, я поняла, почему друзья были так взволнованы моим пробуждением.
– Эта доисторическая ученая натянула меня, как костюм, и ходила по академии, пока я только и могла, что жевать пионовы листья! – прорычала я, еле сдерживаясь, чтобы не вскочить и не понестись ее убивать.
– Успокойся. Все не так просто, – остановила меня Эрха. Она, как всегда, была разумом нашего трио. – Фортуна Лив Лайлак не по своей воле воскресла, а в следствии тайного сговора по меньшей мере четырех рас. Мы вымирали, Ти…
И на этом моменте мне рассказали о событиях, предшествующих моему изгнанию из тела, и тех, которые последовали после впадения гусеницы в спячку. Оказалось, эта старуха тряхнула песком и спасла академию, а с ней и весь мир. Прям незаменимый гений всея мироздания. Мне, если честно, от этого было не легче. Пережить предательство Лисиила, этого рыжего пройдохи, оказалось гораздо проще, чем простить повернутую на экспериментах некромантку.
– Так, а как она померла то? – Этот вопрос не давал мне покоя.
Если восстание химер было не ее рук делом, то как же она умудрилась самоубиться? Неужели банальная ошибка в расчетах во время эксперимента? Ну нет, эта дама слишком дотошная, чтобы совершить подобное. Там было что-то другое.
– Люди напортачили. Они собрали всех могущественных некромантов из своей братии и устроили ритуал, призванный обратить нежить в химер, – пояснила Эрха. Солнце клонилось к горизонту. Общались мы не меньше нескольких часов.
– Ритуал, как я понимаю, они умыкнули у Фортуны. – Я даже фыркнула от очевидности этого утверждения. Не смотря на мою неприязнь к воровке тела, ее достоинства я признавала.
– У нее. И провели неправильно. Химер создали, а вот подчинить их не сумели. И все это провернули недалеко от ее замка. Магистр лив Лайлак как раз проводила эксперимент по переселению души в выращенное из дриадского дерева тело, и ее суть оказалась в бесплотном и беспомощном состоянии во время огромного выброса некромагии, – закончила дроу.
– Ее убило? – Это что, жалость в моем голосе?
– Расщепило, – поправил Висаак. – Бывший глава много лет собирал ее душу в сосуд.
– Сосуд?
– Да, там интересная история. Магистр дэс Дариан избрал ловцом души трофей за заслуги перед магическим миром Фортуны лив Лайлак, – неловко рассказывал эльф, почесывая шею. – Сыграл на ее честолюбии, и это сработало. Не так давно из-за этого
