облегчения управления войсками на разных этапах наступления создавались импровизированные оперативные группы в составе заместителя командующего армией и офицеров из состава основных отделов Полевого управления. Такой была оперативная группа генерала Колганова в периоды боев за Михайлов, Сухиничи и за аэродром. То же – генерала В.А. Мишулина, которая сначала управляла двумя стрелковыми дивизиями на правом фланге армии, а затем тремя кавалерийскими на левом. Эти группы, помогая командующему руководить войсками на растянутом фронте армии, явились прообразом введенных впоследствии вспомогательных пунктов управления армий и фронтов. Конечно, эти наши группы во всех отношениях были куда слабее расформированных штабов корпусов.
При наличии в армии ряда дивизий с очень неполной боевой готовностью весьма сложным вопросом был выбор момента ввода их в бой в ходе наступательных действий армии. Эти небоеготовые дивизии, естественно, приходилось держать в резерве. Но и после того, как они доводились до минимально необходимой боеготовности, у Военного совета было принципом не вводить их в бой при неблагоприятных условиях, не бросать сгоряча.
Считаясь с необходимостью тщательной осмотрительности, Военный совет армии такие дивизии включал в боевую работу лишь тогда, когда создавалась убежденность, что действия их будут успешными. И расчеты всегда оправдывались.
Мы уже говорили об огромной помощи нашей 10-й армии со стороны местных органов и трудящихся Пензенской области, Мордовской АССР, некоторых районов Куйбышевской, Саратовской и Ульяновской областей в период ее формирования, а Рязанской области – в период ее сосредоточения и развертывания. Не менее важной и значительной эта помощь в период боевых действий армий была и со стороны трудящихся Московской, Тульской и Калужской областей. Они предоставляли советским воинам для отдыха свои дома, лечили наших раненых, помогали продуктами питания, сообщали сведения о вражеских войсках, вызывались проводниками и выводили наступающие советские части кратчайшим путем туда, куда нужно. Были случаи, когда местных граждан фашисты силой оружия заставляли идти проводниками своих частей, но это плохо кончалось для врага.
В боевой жизни и деятельности 10-й армии в Московской битве можно найти много недостатков. Пожалуй, больше всего это связано с тем, что наши войска (да и других армий) были сильно привязаны к дорогам. Однако это вызывалось не чьей-то злой волей или халатностью. Дело прежде всего было в неприспособленности нашей боевой техники того времени к действиям по снежной целине. Это касается почти всего тяжелого вооружения пехоты, начиная с 45-мм батальонной и 76-мм полковой пушки. Лошади же вообще не могли сойти с дороги из-за глубокого снега. Касается, конечно, это всего нашего автомобильного и гужевого транспорта. А разве это не относилось ко всем типам легких танков?
Не приходится отрицать и того, что пехота не умела ходить и драться на лыжах, в том числе и наши лыжные батальоны. А спешка, торопливость, горячность и нервозность начальников? Разве этого было мало, и разве они не толкали нижестоящих командиров к тому же? Меньше всего можно объяснить все это недостатками тактической грамотности наших войсковых командиров, сержантов и рядовых бойцов. Они не хуже нас понимали вред лобовых атак, особенно же населенных пунктов. И не будем скрывать, сколько необоснованных обвинений приходилось слышать нижестоящим командирам в подобного рода обстоятельствах.
Полезные уроки из создания и действий 10-й армии в Московской битве для современных условий можно извлечь и в области боевой подготовки войск.
Накапливая командный опыт мирного времени, я главное внимание сосредоточивал на тактической, огневой, военно-технической, строевой и физической подготовке и, конечно, в первую очередь на военно-политическом воспитании.
Эти взятые вместе области обучения и воспитания в наибольшей степени обеспечивают активное проявление и действенное применение всех лучших возможностей советских бойцов, их моральных качеств, их идейную и физическую закалку, самодисциплину, самостоятельность и инициативу, стойкость, смелость, упорство и высокое гражданское мужество.
Да и моя собственная любовь к военному делу больше всего проявлялась в увлечении этими видами деятельности.
Очень важно то, как умеют командиры непрерывно держать свои части в руках. Поле боя, как правило, велико, особенно при отсутствии соседей, да еще при низких плотностях. Рота, батальон, полк легко в таких условиях могут разбрестись, потеряться и из грозной силы превратиться в отдельные группы и в обрывки целого. А что может быть страшнее и опаснее такого положения? На бумаге здесь числится, да и реально действует, допустим, целый батальон, полк, дивизия, а на деле случается так, что все это как вода утекало между пальцев слабого командира, слабого своими организаторскими качествами, волей, требовательностью, зоркостью и предусмотрительностью.
Ныне эта опасность не стала меньшей. Наоборот, она возросла. Почему? Потому что усилилась разнохарактерность частей и подразделений по видам вооружения и техники, по родам войск и служб, по видам вооруженных сил, по различию выполняемых задач в бою, по месту и роли в боевых порядках. Вместе с тем не уменьшилась необходимость выделения сил и средств в разведку и охранение, в передовые отряды и авангарды, на обеспечение открытых флангов и стыков, вообще на самостоятельные действия в отрыве от своих главных сил на длительное время, на большие расстояния. Больше стало дорог, повысилась их проходимость. Больше стало населенных пунктов, увеличилась их емкость. С этим увеличились «возможности» (опасность) сбиться с маршрута, расползтись по дорогам, а под ударами атомного оружия – и опасность не успеть сосредоточить свои силы и средства в нужное время, в нужном районе, в нужном составе и числе.
Вот тут-то и скажется истинное положение дел и с боеготовностью и с боеспособностью войск, с их полевой выучкой.
Очень тяжело скажется вред «околоказарменного» времяпрепровождения, размеренной жизни в районах военных городков, «жалостливость» начальников к подчиненным по части внезапных «тревог» с серьезными проверками в самых напряженных условиях, подготовка напоказ. Выявится, что такие-то части мало подготовлены к преодолению настоящих трудностей в полевых условиях в моральном и физическом отношении. Вскроется, что в спортивной подготовке увлекались рекордами одиночек и недостаточно трудились над массовой спортивно-физической подготовкой всех солдат и офицеров. Вскроется, что строевая подготовка была самоцелью, без увязки и без учета требований тактической подготовки и что тактико-строевые учения недооценивались.
Части и подразделения 10-й армии, как правило, хорошо справлялись с выполнением задач в привычных видах боевых действий, особенно таких, которые требовали определенного времени на подготовку и на выполнение. Например, на заблаговременное занятие обороны, на заблаговременную подготовку к наступлению. Труднее удавались задачи на встречные бои, на действия передовых отрядов, на прорыв с ходу, на развертывание (с переходом к обороне или в наступление) с марша и на другие подвижные формы и виды боевых действий.
Конечно, эти недостатки являлись прежде всего результатом упущений старших начальников в
