class="p">- Как некрасиво лгать, Любань, - его лицо вмиг меняется, улыбка сменяется оскалом.
- Я не вру…
- Жаль, что ты приняла неверное решение. У тебя был шанс на лучшую жизнь. Но предатели… их не прощают, - жестко чеканит каждое слово. В глазах презрение.
- Все не так, - пытаюсь спасти ситуацию. Хотя понимаю тщетность попыток.
- Сразу побежала звонить Костику, ну-ну… Не с такими справлялись, Любань. Ты, конечно, можешь сейчас закричать, позвать охрану. Но одно мое нажатие на эту кнопочку, - достает из кармана маленький пульт… и кто знает… что случится с ребенком, - издает хриплый смешок.
- Не трогай мою дочь! – кричу в панике.
От ярости пальцы сжимаются в кулаки. И тут же накрывает осознание своей беспомощности.
- Все от тебя зависит, Любань, - он упивается своей властью. – Во всем происходящем ты можешь винить только себя. Мы ведь тебе предлагали безболезненный вариант.
- Ты же врач! А сейчас опустился до того, что угрожаешь здоровьем моего ребенка? – падаю в кресло, ноги не держат.
Мне надо ждать. Я знаю, Константин меня спасет. Иного выхода нет.
- Пытаешься воззвать к моей совести? Наивно. Глупо, - морщит нос.
- У тебя ее нет. Пытаюсь понять, зачем тебе все это? Ты ведь успешный врач, а ты ставишь под удар свою репутацию. Ради чего, Берхард?
Он бледнеет, затем краснеет, сжимает челюсти до скрипа, смотрит на меня с ненавистью.
- Ради нее, - цедит сквозь зубы.
- Славы? Женщины, которая вычеркнула из жизни собственного ребенка?
- Что ты понимаешь! - машет рукой. – Ее заставили забеременеть. Твой обожаемый Константин издевался над ней. А наш со Славой ребенок будет желанный. Когда все закончится, она будет со мной и родит мне!
Тут уже я не сдерживаю нервного смеха.
- Ты реально в это веришь?
Ударяет кулаком по столу.
- Я ждал ее столько лет! Довольствовался краткими свиданиями, когда приезжал в страну. И мечтал, что придет время, когда мы будем вместе! Слава – заполнила мои мысли, забрала мое сердце. И поверь, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы ей помочь. Не сейчас, когда она со мной! – он говорит фанатично, безумно.
Влюбленный, ослепленный монстр.
- Ты с ней встречался, когда она была замужем, это ты помог организовать чудовищную ложь с Надюшкой! – меня осеняет жуткая догадка.
- Не лично. Но у меня хватает знакомств, - ухмыляется.
Он гордится своим жутким поступком!
- Как ты смог… - губы немеют. В голове не укладывается.
- Я ненавидел этот плод! Он доказывал, что она принадлежала не мне. Я так долго играл роль его друга, втирался в доверие, и все только для призрачного шанса, что когда-то она станет моей. Я помог Славе сбежать из психиатрической лечебницы, вернул ее к жизни, и теперь она больше не может без меня. Она моя!
Его глаза горят безумным огнем. Одержимый, больной человек. И сейчас у него в руках моя дочь. Страшно…
- Так уезжайте. Зачем все это? – в горле пересохло. Глядя в глаза этому человеку, понимаю – он способен на все.
- Слава не успокоится, пока не отомстит за свою разрушенную жизнь. И я ей помогу. А ты… ты… - на лице гримаса отвращения, - Все испортила. Поломала наши планы! Могла ведь просто согласиться, а теперь придется тебя с ребенком вывозить…
Подумать о пугающем смысле его слов не успеваю. Дверь с грохотом отлетает в сторону. В лицо Берхарда летит кулак. Врач падает на стол, над ним нависает Богдан. Замахивается еще несколько раз.
- Там Надя… - смотрю на мужчину с надеждой. Неужели спасена? Неужели помощь пришла!
- Парни, разберитесь с гнидой, - обращается к кому-то за моей спиной.
- Пошли, Люб, - помогает мне подняться с кресла. – Ты как? Он ничего тебе не сделал?
- Нет, - мотаю головой. – Надя…
- Не волнуйся, все нормуль, - тянет меня к выходу из кабинета. – Я скоро вернусь, потолкуем, - бросает Берхарду, которого уже скрутили охранники.
У выхода оборачиваюсь, смотрю на окровавленное лицо врача, там столько боли, не физической, душевной. Я будто слышу, как его мечты разбиваются о реальность. Как рушится придуманный врачом черный мир. Ему не суждено быть со Славой, и сейчас он это отчетливо понял. Он потерял все. Жаль ли мне его? Нет… Однозначно, нет.
Богдан ведет меня к выходу. По клинике бегают люди. Стоит шум. На лицах персонала испуг.
- Что происходит? Где, Надя? Костя?
- С ней все хорошо. Люб, не волнуйся, - Богдан ускоряет шаг.
Выводит меня на улицу. Хлопья снега летят в лицо. Судорожно хватаю губами воздух.
- Где она? – не могу справиться с волнением.
Мужчина подводит меня к машине.
- Садись, - открывает дверь.
- Нет! Объясни что… - тут слова обрываются.
Взгляд улавливает мужчину… а на руках он несет мою доченьку…
- Надюшка! – вырываю руку и мчу им навстречу. Обливаюсь слезами счастья. Неужели спасли! Доченька со мной!
- Мамочка!
- Обнимашки потом. Быстро в машину, - усмехается мужчина.
Поднимаю голову, узнаю… Он возмужал, изменился, но это Стас. Брат Славы.
- Мамочка! Дядя сказал, что мы играем? – дочурка с недоверием смотрит на нас.
- Играем, цветочек, играем… - киваю, глотая слезы.
- Двигаемся, - Стас несет малышку к автомобилю. Иду за ними следом.
Аккуратно усаживает ее на заднее сиденье.
- А Константин? Где он? – спрашиваю у мужчин.
- Скоро увидишь своего, Костяна, - подмигивает мне Стас и садится за руль.
- Люб, и прекрати волноваться, - помогает мне сесть в машину Богдан. – Я погнал. Дел еще тут невпроворот, - обращается уже к Стасу.
- Ты там смотри, без фанатизма.
- Как получится, - скалится Богдан.
Машина срывается с места. Я прижимаю к себе дочь, вытираю льющиеся градом слезы. А чувство тревоги не отпускает. Почему? Все ведь позади? Или нет? Почему страх продолжает сжимать в тиски, словно худшие испытания еще впереди? Или это я просто себя накручиваю?
Я увижу Константина, и наши испытания останутся позади. Пытаюсь убедить себя…
- Мамочка, почему ты плачешь? – берет меня за руку Надюшка.
От ее вопроса, слезы градом катятся из глаз. Не представляю своей жизни без моей крохи. Если бы они ей навредили… нет… даже думать об этом страшно.
- Я просто очень тебя
