отталкивает ее от себя. Плача, САЛОМЕЯ падает на руки.
САЛОМЕЯ: Сейчас у меня нет других желаний. У меня есть все, что хотела бы заполучить женщина. Редкие восточные самоцветы, серебряные серьги, золотые венцы, шелковые одежды с павлиньими перьями, хрустальные шары для гадания, постель, набитая перьями альбатроса, – все это у меня есть. Одно мое слово – и половина этой земли будет моей. Ни у одной женщины нет столь же много вещей, как у меня. Единственное, чего у меня нет, – это ты.
Другого мужчины у меня нет, и никто, кроме тебя, мне не нужен. Больше всего я хочу не драгоценных камней, не дворцов, не диковинных восточных венцов, а тебя. Я хочу взять в руки твои вьющиеся черные волосы, дотронуться до твоего белого лица и долго прижиматься к твоему алому рту. Хочу провести языком по твоим губам и проникнуть в твой рот. Больше я ни о чем не мечтаю. Позволь мне лишь поцеловать тебя, хотя бы раз! После этого я готова хоть умереть. Позволь мне прильнуть к твоим устам!
САЛОМЕЯ сжимает ИОАННА в объятиях, однако он отталкивает ее. Цепляясь за его спину и ноги, она медленно сползает вниз и обвивает его голени.
САЛОМЕЯ: Прошу тебя, Иоанн, не будь со мной холоден!
САЛОМЕЯ плачет.
ИОАНН: И не страшно тебе, дочь Иродиады? Не говорил ли я тебе, что я слышал во дворце взмахи крыльев ангела смерти, и не явился ли ангел этот?
САЛОМЕЯ: Я не понимаю. Почему меня так влечет к тебе? Почему мое тело так желает тебя? Прошу тебя, дай хотя бы дотронуться до твоих губ!
ИОАНН: Дочь прелюбодеяния, есть один человек, который может спасти тебя. Это Тот, о Котором я говорил тебе. Иди ищи Его. Он в лодке на море Галилейском и говорит со Своими учениками. Стань на колени на берегу моря и зови Его по имени. Когда Он придет к тебе – Он приходит ко всем, кто зовет Его, – прострись у ног Его и проси прощения грехам твоим.
САЛОМЕЯ: Мне нужен ты и никто другой. Каким бы близким к Богу ни был тот человек, я хочу лишь тебя!
ИОАНН: Блудница! Прелюбодейка! Вот что говорит Господь Бог. Пусть выпустят на нее толпу людей. Пусть народ побьет ее камнями.
САЛОМЕЯ приподнимается на каменном полу и некоторое время отрешенно сидит со слезами на щеках. Однако постепенно ее лицо становится уродливым от гнева. Наконец она начинает выкрикивать проклятья.
САЛОМЕЯ: Твои волосы ужасны. Они покрыты грязью и пылью. Я не хочу прикасаться к ним! Они как терновый венок, что положили тебе на лоб. Точно узел черных змей, которые вьются вокруг твоей шеи.
САЛОМЕЯ поднимается на ноги.
САЛОМЕЯ: Иоанн, я хочу вырезать в твоей груди большую дыру, схватить твое сердце и разрубить его ножом надвое! Я хочу жадно испить капающую из него кровь! Твое тело точно выбеленная стена, по которой ползают ядовитые змеи. Оно грязно и ужасно. Твой рот точно сердцевина сгнившего граната!
В ярости САЛОМЕЯ покидает тюрьму.
Сцена 137: Терраса дворца, нависающая над Мертвым морем
Обхватив колено, САЛОМЕЯ сидит на резной каменной ограде и задумчиво смотрит на закатное солнце, тонущее в море. Она напоминает статую, виден ее красивый профиль.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Сегодня вечером царевна еще прекраснее обычного.
ВТОРОЙ СОЛДАТ: Что же так занимает ее мысли?
Приходит ИРОД и усаживается на диван.
ИРОД: Спляши для меня сегодня, Саломея. Безумно хочется увидеть на террасе лучшую танцовщицу из западных земель.
Вдалеке из тюрьмы снова доносится крик ИОАННА.
ИОАНН: В тот день солнце почернеет, как власяница, луна будет как кровь, и звезды с неба упадут на землю, как незрелые плоды падают со смоковницы, и царям земным станет страшно…
Входит ИРОДИАДА и садится возле ИРОДА на соседний диван.
ИРОДИАДА: Сколько еще ты будешь позволять ему говорить что вздумается?
ИРОД: Нет никакого вреда от криков в тюрьме.
ИРОДИАДА: Его крики долетают до моих ушей.
ИРОД: Можешь заткнуть уши пробками. Саломея, ты так отстранена… Наверное, твоим ногам хочется потанцевать? Те солдаты не осмелятся этого сказать, но втайне они тоже хотят увидеть, как ты танцуешь. Все хотят. Твой танец мы запомним на всю жизнь… Саломея, ты плачешь? Что случилось? Что тебя печалит?
САЛОМЕЯ не меняет позы и продолжает сидеть неподвижно.
КРИК ИОАННА ВДАЛЕКЕ: Большая черная птица повиснет над террасой над Мертвым морем!
ИРОД: Саломея, я хочу увидеть твой танец. Танец, что завораживает и пьянит многих людей.
ИРОДИАДА: Саломея не будет танцевать.
ИРОД: Я позволю тебе взять что угодно, Саломея, дам тебе награду, какую пожелаешь. Чего ты хочешь? Новые одеяния? Венок из роз?
ИРОДИАДА: Саломея больше не будет танцевать.
ИРОД: Помолчи, я спрашиваю не тебя.
ИРОДИАДА: Танец Саломеи не простой. Это чудо, призывающее бога смерти, от которого расступаются воды.
ИРОД: Чудо? Что ж, теперь мне хочется увидеть его еще больше!
ИРОДИАДА: Это чудо опасное. От ее танца ликует сам дьявол.
ИРОД: Опасное? Пусть так. Я сгораю от нетерпения.
ИРОДИАДА: Кто-нибудь умрет!
ГОЛОС ИОАННА: День пришел, день Господень, и я слышу на горах шаги Того, Кто будет Спасителем мира.
ИРОД: Чего тебе хочется, Саломея? Я дам тебе все, что ты пожелаешь, будь это половина моего царства.
ИРОДИАДА: Нет!
ГОЛОС ИОАННА: Он будет восседать на престоле своем. В пурпур и багрянец будет одет он. В руке своей он будет держать золотой сосуд, наполненный поруганиями его, и ангел Господа Бога поразит его. Он будет съеден червями.
ИРОД: Скоро мне привезут редкие восточные благовония, состоящие из семи ароматов. Говорят, что их запах не сравнится ни с одним цветком. Если положить их на ладонь, то на запах прилетят бабочки и птицы. Что скажешь?
ГОЛОС ИОАННА: Кто тот, что пришел из Эдома, что пришел из Бозры в своей пурпуровой одежде, блистая в великолепном одеянии, и кто это шествует во всемогуществе своем? Почему одежды ваши окрашены в багрянец?
САЛОМЕЯ, сидящая на балюстраде, внезапно поворачивается в сторону ИРОДА.
САЛОМЕЯ: Ты дашь мне все, что я пожелаю?
ИРОД: Все, будь это половина моего царства.
ИРОДИАДА: Дочь моя, не танцуй.
САЛОМЕЯ: Что ж, я буду танцевать для тебя. Мужчины ведь не изменяют своему слову?
ИРОД: Не изменяют, тем более правители.
САЛОМЕЯ: Тогда я станцую.
Сцена 138: Танец Саломеи
Терраса над Мертвым морем освещена множеством чаш с огнем. Стоящие вдоль стены мужчины в унисон начинают громко бить в барабаны.
Грохот барабанов стихает и сменяется на тихие переливы арф. На них играют две девушки, сидящие сбоку террасы.
Добавляются негромкие звуки струнных инструментов. Мелодия постепенно нарастает и достигает кульминации. Под музыку стражники медленно вывозят из пещеры тележку.
На правой стороне террасы лицом к морю сидят на диванах ИРОД и ИРОДИАДА. Обмахиваясь веерами из павлиньих перьев, они наблюдают за зрелищем.
На тележке стоит необычный сундук в восточном стиле, инкрустированный перламутром. Когда-то ИРОД подарил его САЛОМЕЕ.
Сильные мужчины снова начинают отбивать ритм на барабанах. Откуда-то доносятся пронзительные звуки трубы. В море заходит оркестр трубачей. Верхняя часть их тела приподнимается над водой.
Крышка сундука открывается, и из него поднимается полуобнаженная САЛОМЕЯ. Ее лицо закрыто покрывалом, видны только ее глаза.
ИРОД восхищенно вскрикивает и рукоплещет. САЛОМЕЯ изящно выпрыгивает из сундука и, приняв грациозную позу, начинает танцевать. Ее движения отточены, она высоко поднимает ноги. Верхняя половина ее тела изгибается, как кнут. В лучах закатного солнца она кружится на террасе дворца, словно волчок.
ИРОД (наклонившись к сидящей рядом Иродиаде): Она невероятна. Никогда не видел я столь прекрасных движений!
Позади САЛОМЕИ группа мужчин и женщин исполняет в Мертвом море необычный акробатический номер, используя для своих трюков выталкивающую силу воды. Духовой оркестр также
