20, сроком на 180 секунд, мне удалось сварить всего пять, ввиду нехватки черепашьей травы. Долгодействующих снадобий скорости (+20% к скорости, сроком на 300 секунд) только семь, а эликсиров ловкости, повышающих сей параметр на единицу, сроком на один час, всего три. По поводу таких препаратов Вульф меня просветил отдельно. Одновременно можно было находиться под действием не более, чем одного эликсира, повышающего характеристики, да и альтернатива использованному мной рецепту была лишь одна. Повышающая характеристику аж на двойку, но всего-то на жалких десять минут. Последнее было бы явным излишеством. Мне и без того сложно было представить, сколь колоссальный разрыв в скорости может возникнуть между вылакавшим обе ускоряющих баночки мной и противником, в кровь которого попадёт тормозящий яд. Главное, чтобы она, эта самая кровь, имелась. Но и для всяких там големов с нежитью у меня подарки найдутся. Скажем, в виде трёх склянок с разрушительным жидким огнём, которые я изготовил по рецепту Игнатия, найденному на столе среди прочих бумаг. Или десятка порций пагубной кислоты в добавок к тем трём, которые я раздобыл в храме и до сих пор так и не израсходовал. Очень зря, кстати. Данная смесь в общей сложности наносила около ста двадцати урона всего за двадцать секунд, да ещё к тому же неплохо снижала броню врага на поражённом участке. Что ж, отныне у меня нет причин экономить, хотя и швыряться качественной продукцией в каждого встречного грамла тоже не стоит. В заключение я состряпал несколько микстур регенерации по типу тех, что мне дал Хидео, когда мы пробивались через треножников в подземельях Бостани. Эффект у них был не то, чтобы очень мощный, зато длился в течение двух часов, что весьма кстати, когда ты почти без продыху бросаешься из одной стычки в другую.
Спрятав последнюю баночку в инвентарь, я вызвал часы… 07:18. Неудивительно, что у меня уже в глазах начинает двоиться и от зевоты челюсть сворачивает. Затушив светильник, я по своему обыкновению растянулся прямо на полу, завёл будильник на полчаса и закрыл глаза.
Проснувшись, я сделал себе бутерброд из толстого сухаря, куска солонины и копчёного сыра, запил это дело водой из фляги и стал размышлять, как теперь выбираться из дома. На выходе меня, как пить дать, заметит какая-нибудь ранняя пташка, а то и не одна, что неминуемо повлечёт за собой проблемы. Городок-то крохотный, и все местные от мала до велика наверняка слышали об убийстве и в курсе, что больше в доме алхимика никто не живёт. Выходом из положения стало окно в спальне Игнатия на втором этаже, выходившее на узкий проулок между домами. Прекрасно зная о возможностях своего цифрового тела, я повис снаружи, потом перенёс всю нагрузку на правую руку, прикрыл левой оконную раму, чтобы со стороны не было видно следов вторжения, и, отцепившись, полетел вниз.
Падение. Вы получили 6 урона. Травма – вывих лодыжки сроком на 30 минут.
Вот вам и ещё аргумент в пользу акробатики. Я было устремился к банку, но треклятая нога на каждом втором шагу норовила подвернуться, не говоря уж о боли, куда более резкой, чем мне хотелось бы. В итоге, я сбавил темп и даже всерьёз пожалел, что в инвентаре не завалялось какого-нибудь посоха или палки, на которую можно было бы опереться. Доковыляв до банка, я сгрузил в ячейку не только остатки ингредиентов, но и пустые склянки со справочниками, прихваченные из лаборатории. Так оно понадёжнее будет. Теперь в казармы.
Надо было видеть лицо чиновника, когда я без лишних слов вывалил прямо на пол ровно сорок голов абомо. Признаться, мне самому от такого зрелища несколько поплохело, что уж говорить о побелевшем, как простыня, бедолаге. Оправившись, он чуть дрожащим голосом поздравил меня с удачной охотой, пересчитал трофеи, и без колебаний выдал мне две тысячи. После чего вызвал наряд из двух стражников, дабы те отконвоировали меня к компостной яме, выкопанной специально для утилизации голов туземцев. У неё даже своя охрана имелась, чтобы какой-нибудь умник не попытался стрясти с магистрата награду по второму разу.
– Не ко мне! –замахал рукой Фьорри, увидев, как я хромаю в его сторону. – Мне твоя рожа меченая уже поперёк горла встала. Тебе туда! – он указал на столик у дальней стены, за которым отдыхала от трудов праведных темноволосая девушка кики, в облегающем прикиде из чёрной кожи.
Встретившись со мной взглядом, бандитка легко вскочила со стула и двинулась к выходу, подав знак, чтобы я шёл за ней.
– Четыре тысячи, – без предисловий заявила она, когда мы оказались снаружи.
– Четырёх нет, – развёл я руками. – Есть две с половиной.
Хитрость – успех.
– Киснеи с тобой, – дёрнула плечиком азиатка со странным именем Клара. – Давай их сюда. Что вылупился? Бесплатно я даже с места не сдвинусь.
– Уже сдвинулась, – не смог не заметить я, доставая кошель. – Держи.
– Пошли, умник, – небрежно бросила девушка, принимая деньги.
– Куда, если не секрет?
– В трущобы, куда ж ещё. Или ты думал, мы прямо тут прыгать будем?
– Предпочитаю действовать, а не думать, – после многочасовой работы в лаборатории я был не прочь почесать языком.
– Наслышана. Это ведь ты завалил Сагуру?
– Не то, чтобы, – не стал я приписывать себе лишних заслуг. – Скорее, поучаствовал.
– Ну да! – раздражённо фыркнула Клара. – Так поучаствовал, что даже штаны с него снял!
Крыть было нечем, я до сих пор не нашёл более достойной замены вещам покойного кики, за исключением, разве что, доспеха и Поступи тени, которую изначально не собирался ни на что менять. Разговор сам собой увял. Так мы и добрались до акробатического полигона, не проронив больше ни единого слова. Им оказался давно заброшенный двухэтажный склад, прогнивший до основания и пропитанный мерзким запахом плесени. Неудивительно, что среди бедняков не нашлось желающих тут поселиться.
– Ну-ка, кувыркнись, – велела наставница, опираясь на более-менее чистый участок стены.
Да легко! Я и с клинком в руках подобные трюки не раз проворачивал, а уж так просто… Выполнив идеальный, как мне казалось, кувырок через голову, я, довольный собой, обернулся к бандитке.
– Продешевила! – цыкнула та зубом. – Походу, придётся мне с тобой попотеть. Но, для начала, сними эту железяку. Мешаться будет.
– Ага, – я послушно избавился от доспеха и сгрузил его в инвентарь, оставшись в одной рубахе. – Что теперь?
– Теперь отложи мешок. Не трусь, никто его не утащит, я пригляжу.
– Так не пойдёт, – покачал я головой. – без этой штуки я даже до ветру не отхожу. И дерусь с ней же, и по деревьям
