И ты вонзаешь в меня клыки,
И ты впускаешь в меня любовь.
© NЮ «МИ-6»
— Смотрела российские новости… Неужели ты сделаешь это?
В голосе матери отчетливо прорывается осуждение, но Яна спокойно принимает этот укор, впервые не отзываясь на подобный тон стыдливой робостью.
— Ты о концерте? — уточняет она, заканчивая резать морковь.
Закидывает несколько оранжевых соломинок в рот и принимается за лук.
— Да. Неужели ты выйдешь на сцену? Знаешь же, как отец к этому относится… Почему ты не восстановишься в университете? Не продолжишь учиться…
— Университет в прошлом. Не хочу, — и они сами в этом виноваты. — Пение — то, чем я живу. Сейчас решается моя судьба, мам. Этот концерт очень важен. Это то, чем я хочу заниматься. И никто не может повлиять на мое желание. Лучше поддержи.
Наталья вздыхает. Отводит взгляд в сторону.
— Надеюсь, отец никогда не узнает, — все, что она вываливает на дочь перед тем, как отключиться.
Вздыхая, девушка смахивает набежавшие от лука слезы. Ставит овощи тушиться. Заканчивает с уборкой на кухне, когда снова звонит телефон.
— Добрый вечер, Яна, — приветствует ее свекровь с неизменной манерной выдержкой. — Ты дома? Я могу подъехать?
— Да, конечно. Заезжайте. Я дома.
— Извини, что непосредственно перед визитом сообщаю. Находилась недалеко.
— Ничего страшного. Заезжайте, — повторяет приглашение девушка. — Варю кофе.
Наталья Ильинична появляется в течение трех-четырех минут. Яна намеренно отслеживает время. Улыбается, встречая свекровь, но никак не комментирует ее внезапное появление. Забрав накидку и сумку, получает от женщины сдержанную благодарность. Никак не может она смириться с тем, что в доме сына появилась хозяйка.
— Не ладится у вас, да? — спрашивает Наталья Ильинична за столом.
Яна оказывается не готовой к такой прямолинейности с ее стороны. Вздрагивая, рассыпает по столешнице сахар.
— С чего вы взяли? Все у нас хорошо.
— Я своего сына знаю. Вижу, когда его что-то гложет. Он несчастен, — эти слова внутри Янки отзываются болью. Возразить ей нечего. — Денис сам во все эти командировки бросается. А где это видано, чтобы молодожены друг от друга сбегали?
— Просто сейчас время такое…
— Какое? Ты же любишь его. Он тебя. Так в чем ваша проблема? — искренне беспокоится мать.
— Я же вам все равно не нравлюсь, да?
— Может, я от тебя и не в восторге… Но развод… — выдыхает Наталья Ильинична с очевидным осуждением. — Извольте. Это недопустимо. Абсолютно. Рагнарин может быть женат на турчанке. Он может быть женат даже на певичке, прости за столь явное пренебрежение. Но Рагнарин не может быть разведен. Так что, Яночка, теперь уж как-то налаживай. Старайся. Сглаживай углы.
Опешившая от столь бесцеремонного поведения свекрови, Яна молчит. От неловкости даже взгляд отводит. Бездумно смотрит на рассыпанные кристаллики сахара.
— Может, тебе забеременеть? За сцену свою не переживай. Молодая, быстро восстановишься. Мы поможем. Я сама готова с внуком сидеть.
Тут Янка уже не сдерживается.
— Да вы что? Какой ребенок? Откуда?
— В смысле, откуда?
— Это, конечно, не ваше дело, но… Нет у нас никаких отношений. С тех пор, как поженились, ничего и не было.
— Интересно, — сдавленно брякает Наталья Ильинична, не в силах скрыть своего удивления. — Как так? Я знаю своего сына… Но… Это уже никуда не годится.
— У нас все сложно.
— Красивая фраза. Красивая и никчемная, — кривит губы свекровь. — Делайте что-то! Спасайте брак.
— Ой, вы только ничего не говорите Денису, — спохватывается Янка. — Пожалуйста, — подобное, как ни крути, видится ей ужасным. — Я сама. Все сама.
