и во всем разбираться. Ты уж не серчай, что так долго, — властно сказал мужчина и улыбнулся. Охранник, стоящий рядом с ним, не знал куда деться.
Так, это глава места, где я обучаюсь. Теперь ясно, почему его знаю. Портреты директора Центра висят на каждом шагу. А вот сам он не любит показываться на публике. За все время учебы я его ни разу не видел. Все время общался лишь с Лазаревым.
Как бы то ни было, это сейчас хорошо. Я сам бы нашел способ выбраться на свободу. Но отказываться от помощи, разумеется, тоже не стану.
Если честно, даже соскучился по боевым заданиям. Когда тебя долго не пытаются сожрать, становится скучно. Так что все хорошо, но есть небольшая загвоздка.
— Если это правда, то я у вас навечно в долгу. Погодите, вы сказали, что я ратник. Но я всего лишь Ученик, господин, — сказал в ответ главе центра.
— Я не оговорился, Ростов. Ты — ратник. То есть, будешь выполнять задания, как ратник. Но официальное присвоение статуса будет позже. Не обессудь, там целая куча формальностей, — отчеканил Андрей, а потом обратился к охраннику.
— Так, помоги-ка господину Ростову собраться, а я пока к твоему начальнику забегу, — сказал приказным тоном, а после ушел.
У меня с собой не было вещей, так что собрался без чьей-то помощи, всего за минуту. Потом дождался Андрея Николаевича, который сам решил привезти меня в центр.
Он долго возмущался тем фактом, что меня посадили в тюрьму. Стало даже неловко, когда слышал очередные хвалебные оды в свой адрес.
Сначала я ждал подвоха, чувствуя, что все не может быть так хорошо. Потом немного расслабился и решил жить спокойно. Пусть меня ожидают сотни подводных камней, главное, что пока могу не париться.
Вернувшись в центр, я решил не говорить, что стал ратником. К тому же, официальное присвоение статуса будет еще не скоро.
— Быстро тебя отпустили, а я только собрался тебя навестить, — виноватым голосом сказал Пушкин, когда мы увиделись.
— Прости, пойду посижу еще малость, чтобы ты точно успел ко мне заглянуть, — шуткой ответил ему и похлопал по плечу, давая понять, что не держу зла.
Дальше я посетил занятия, хотя мог уже это не делать. Но лучше не выделяться на фоне других, пока точно не стану ратником.
Затем был обед, сидение в интернете, по которому я, кстати, успел соскучиться. Дальше меня вызвали к Лазареву.
Зам. главы академии поздравил меня с освобождением и сказал, что его начальник редко так за кого впрягается. Если вытащил меня из тюрьмы, значит есть во мне что-то необычное.
А раз я весь такой избранный, то можно направить меня с утра на очередное задание.
— Знаю, ты еще не оправился после всего, что случилось. Так что можешь отказаться, я все пойму, — напоследок добавил Архипович.
Отказаться? Да у меня спина отваливается от долгого лежания целыми днями. Я не просто могу пойти на задание, а хочу этого больше всего на свете.
Разумеется, не стал говорить об этом. Просто сказал, что могу выполнить боевой долг.
— Хех, ты и правда необычный ратник, Ростов, — напоследок сказал мне Лазарев, когда я уже уходил.
Вечер я провел в казарме, общаясь с Пушкиным и готовясь к завтрашнему утру.
В какой-то момент, Сергей пристал с опасениями, говоря, что глава центра будет меня использовать. Мол, странно, что он мне так посодействовал. Теперь надо ходить и оглядываться, боясь собственной тени.
На это я мог ответить лишь одним словом:
— Плевать. Буду жить обычной жизнью. А оглядываться я и так привык часто.
На этом Пушкин вроде как успокоился. Я отлично выспался ночью, и с рассветом готов был крошить иномирных чудовищ.
Процесс подготовки к заданию прошел, как всегда. Мне не выдали форму ратника и специальный меч. Такое чувство, что меня повысили на словах, на деле оставив в Учениках.
Ну да ладно. Я не стал задавать лишних вопросов. Как обычно, сел в броневик, затем поехал за город, а потом куда-то по узкой двух полосной дороге.
Очередной портал находился в небольшом городке, что-то вроде районного центра. Можно сказать, деревня с несколькими многоквартирными домами.
В целом, милое место, если не обращать внимание на разрушения.
Я привык видеть разруху в этих местах, но все равно стало как-то не по себе. Предчувствие забило тревогу, давая понять, что сегодня будет не типичное задание.
Солдаты, сопровождающие меня, тоже переглянулись и стали говорить, что еще вчера поселок был невредим.
А теперь, нет ни одного целого дома. Кругом валяется строительный мусор и разбитые машины. Вдали что-то горит, магазины стоят без витрин, кругом царит беспорядок. При этом не видно людей.
Я быстро обмозговал ситуацию и сказал единственное, что мог сказать в такой ситуации.
— Надо уходить, поселок захватили чудовища, — произнес, обращаясь к солдатам.
— Что? — спросил один парень.
— Стоп, у нас приказ. И вообще, нам бы сказали, — нехотя ответил водитель.
— Не знаю, почему руководство не в курсе. Но в поселке сейчас орудуют десятки, если не сотни тварей. И они явно не слабые, смотрите, как все тут разворотили, — пояснил воякам.
Конечно, я не прочь хорошо поохотиться. Но зачищать в одиночку поселок точно не стану. Будь со мной хотя бы ратники или просто владеющие с мощной магией. А так, нас с солдатами просто сожрут, взяв количеством.
В доказательство моих слов на дорогу упал фонарный столб, заставив водителя резко затормозить.
— Здесь и правда что-то нечисто. Свяжусь со штабом, — произнес молодой офицер, который был тут за старшего.
Спустя пару томительных минут, оказалось, что связь нарушена. Солдаты недоуменно уставились друг на друга, а потом на меня.
— Уезжаем, — коротко бросил я, добавив в голос немного металла.
Предчувствие не просто било тревогу, а прям звонило в колокола, которые находились в моей голове. Если мы сейчас же не уберемся, случится кое-что очень страшное. Причем не со мной, а с простолюдинами в форме. Которые наверняка боятся взысканий от руководства, не понимая, что находятся на грани жизни и смерти.
— Приказа не поступало. Это нарушение устава, — отчеканил офицер, стараясь говорить убедительно, но это не особенно получалось.
Я заметил, как с ближайших деревьев поднялись птицы, и на фоне мрачного неба полетели куда-то вдаль.
За домами послышался рев тварей. Судя по голосу, монстров было достаточно много, и они
