нужно кое-что проверить.
— Прошу госпожу сесть на табурет. — Понизив голос, хрипло сказал Гней.
Она вздернула подбородок, глядя на нас с нескрываемым презрением. Только где-то в глубине карих глаз таилась опаска. Я вздохнул.
— Елена. Пожалуйста, не усложняй. Мы просто хотим убедиться, что на тебе нет следов враждебной магии.
— Хорошо. — Она царственно кивнула, спутанная грива волос на секунду закрыла лицо. — Я дозволяю вам меня осмотреть. Надеюсь, ты не станешь меня раздевать перед своим уродливым дружком.
Я поморщился. Был и такой эпизод в череде издевательств Максимуса над женой. Как бы она могла нам помешать, если бы даже захотела? Но девчонка прямо молодец. Держится в дикой совершенно ситуации. Ни истерики, ни паники. Гвозди бы делать. Вышло бы полкило гвоздей минимум.
Она пересела с постели на квадратную банкетку, которую сюда доставили, скорее всего, из ее портшеза.
Гней пошел к ней, внимательно осматривая. Затем он закрыл глаза, и я почувствовал, как слабые токи эфира пришли в движение. Гней несколько раз перемещался по комнате, что-то бормоча под нос. Наконец, он закончил процедуру. И сказал:
— Благодарю за терпение, госпожа. Я удалюсь с вашего соизволения, по своим уродливым делам. — Он поклонился Елене и направился к двери.
— Что ты понял, старик? — бросила она ему в спину. — Я хочу знать!
Гней остановился, повернулся к ней, склонил голову и спокойно ответил:
— Я служу вашему мужу, госпожа. Ему и доложу о результатах исследования. А он, если сочтет необходимым, расскажет все вам. — После чего снова развернулся и покинул комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Когда мы остались одни, я начал второй на сегодня непростой разговор с супругой:
— У нас есть подозрения, что тебя околдовали. Это нисколько не извиняет меня. Но, возможно, выводит тебя из-под удара. Гней мне доложит, и я тебе расскажу, что узнаю. Я готов обеспечить тебе забвение. Но у меня есть ряд условий.
— Это каких же. — Стараясь не показывать интереса, небрежно вопросила Елена.
— Я попробую все уладить, так чтобы не пострадала честь моей и твоей семьи. Ты же до суда с Мутато не будешь пытаться совершить самоубийство или сбежать. Будешь публично вести себя со мной вежливо и ровно. И с моими людьми тоже. Поговоришь с моим юристом и выполнишь его рекомендации. Взамен обещаю не тревожить тебя сверх необходимого, никогда больше не поднимать на тебя руку и не повышать на тебя голос. Я вообще больше к тебе не прикоснусь. Ну как?
Она думала несколько минут. Я уже думал, что Елена так объявила мне молчаливый бойкот, и собирался уходить, но, наконец, она разродилась:
— Это честные условия, Доримед. Признаю, с твоим родовым имуществом я совершила ошибку. Я принимаю твое предложение. Клянусь Богиней! — Эфир в комнате пришел в движение, я спиной ощутил потусторонний взгляд. — Но если ты нарушишь свои обещания, договор будет разорван, так и знай.
— Клянусь Богиней, я выполню свою часть договора. — Ответил я в том же высокопарном ключе.
Мы оба с ней почувствовали, что эти клятвы не были пустыми словами. Наши души как будто на секунду связала невидимая, но крепкая нить. Солнечное сплетение жгло. А во рту как будто бомж поселился. Судя по выражению ее лица, и тому, что она невольно потерла место над грудью, Елена почувствовала то же самое.
— Богиня приняла клятву! А теперь уходи, Доримед. Видеть тебя — тяжелое испытание.
Я молча развернулся и вышел за дверь. Легенда меняется! Жить будешь на улице, кормиться подаянием. Или как там в «Чокнутых»?
***
Гней доложил, что эфирные воздействия на пневму Елены проводились, но точнее он скажет только, если проведет соответствующий ритуал, или когда у него будут нужные инструменты. И посоветовал обратиться к Кассандре, может она увидит что-то, что ускользнуло от него. Я, немного поразмыслив, решил внять его совету. Все равно придется Кассандре объяснять, что все теперь не совсем так, как она думает. А немного по-другому. Вернее, много, но кого это волнует. Меня нет. А сестре придется смириться. Может быть.
— Приветствую, сестра. Есть новости. Тебе стоит их знать. — несколько неуклюже начал я третий трудный разговор за сегодня. — Гней осмотрел Елену по моей просьбе. И нашел следы эфирного воздействия.
— Очень интересно, Максимус. С нетерпением жду продолжения. — Даже жестам она умудряется придать тень недоверия. Вот как у нее получается?
— Это хорошо, что с нетерпением. Но у меня, собственно все. Официальная стратегия меняется. Будем доказывать, что Елену зачаровали. Книга Эмилия — Владеющего, который меня пытался убить, содержит схемы заклинаний и ритуалов, позволяющие это сделать. Если удастся доказать его связь с Мутато, будет вообще отлично, но это не обязательно.
— Это все прекрасно, Максимус. Но что ты собираешься делать с ней дальше? Оставишь все как есть? Казнишь ее после суда? Разведешься?
— Это не твое дело. План у меня есть. Делиться им с тобой я не собираюсь. — Довольно грубо ответил я. — Я дал Елене определенную клятву, а она мне. И Богиня эту клятву приняла.
Брови Кассандры впервые во время разговора приподнялись на несколько миллиметров. Все время беседы она смотрела мимо меня, разглядывая ничем не примечательный деревянный забор вокруг Остерии. А теперь посмотрела мне прямо в глаза. Только небольшая морщинка между идеальных бровей давала понять, что сестра не на шутку раздражена или встревожена.
— Вот как? Богиня приняла совместную клятву? Ты не будешь против, если я удостоверюсь в твоих словах? Не то, чтобы я не верю твоим речам. Просто люди часто принимают желаемое за действительное.
— Да, конечно. Я бы попросил тебя тоже осмотреть Елену, Гней не смог точно сказать, что именно за воздействие было на нее наложено.
— Это не удивительно. Если ее заворожили, то это женские чары. Мужчины редко разбираются в подобном. Я выполню твою просьбу. Но сперва я хочу убедиться. Позволишь?
Она встала с чурбака, для рубки дров, на котором просидела все время разговора. Подняла руку и положила ее мне на лоб. Мощное воздействие эфира я ощутил всем собой. Закружилась голова, запахи усилились непомерно, цвета стали слишком яркими, мне даже пришлось прикрыть глаза. Впрочем, это воздействие было кратковременным. Кассандра отняла руку и кивнула.
— Пойду осмотрю твою жену, Максимус. Печать клятвы я чувствую. Богиня ничего не делает просто так. Я посмотрю, что выйдет из
