– Его убили.
– Кто? – Ее тело напряглось.
– Не знаю, будут валить все на меня. Но я не убивал.
– А кто убил? – Марина хотела оттолкнуться от него, но Никита не позволил ей это сделать.
– Не знаю. Он уже мертвый был.
– Нет. И он мне не нужен. Но и убивать нельзя.
– Это не я. Ты должна мне поверить!
В дверь вдруг позвонили. Напористо, требовательно. Никита знал, что пришли за ним. Он прижал Марину к себе, крепко поцеловал ее в губы. А в дверь продолжали звонить. Вот вам и жизненный тупик, в который Никита сам себя загнал. В нем не будет Марины. Неизвестно, станет ли она ждать, пока он из него выберется через долгие годы.
Он оторвался от нее, посмотрел в глаза, чмокнул в щеку и пошел открывать дверь.
Как Никита и думал, за ним пришли из полиции.
Парень с узким лицом и маленькими цепкими глазами предъявил ему служебное удостоверение:
Никита протянул вперед руки. Мол, надевай браслеты. Чебриков удивился, но не расслабился.
Но зря он опасался подвоха. Никита даже не дернулся, когда стальные кольца защелкнулись у него на руках.
Он уже переступал порог, когда к нему подбежала Марина. Она обняла его сзади за шею, крепко прижалась к нему.
Глава 19
Если у Семена Пирожникова от возбуждения раздуваются ноздри, значит, в зубах у него добыча. Архаров хорошо знал своего подчиненного.
Еще он помнил, что в таких случаях Пирожников начинает разговор с прибауток.
– Где здесь список лучших секретных агентов можно посмотреть?
– Если ты хочешь пополнить его своими достижениями, то покажу.
– Хочу. Но имя героя должно остаться в тайне.
– Про героя услышал, а про его подвиг – нет.
– Он опознал убийцу Батрухина. Филек у него кличка.
– А имя, фамилия?
Клюев получил изображение предполагаемого преступника, розыск шел. Пирожников уже имел результат. Глядишь, будет поставлен рекорд – два непростых убийства раскрыты за одни сутки, по горячим следам.
– Игорь Катышев, но это имя и фамилия парня, с которым видели Филька. Через Катышева на него и выйдем.
– А Катышев где?
– Мы с Олегом ездили по адресу. Он будет поздно, после девяти.
– Откуда будет?
– Выясняем.
Архаров посмотрел на часы. В принципе, до девяти вечера осталось не так уж и много времени. Можно и не гнать коней, дождаться Катышева и взять его за жабры. Впрочем, пусть Пирожников сам думает, как быть. Он парень опытный.
В дверь постучали, показался сержант из дежурной смены. Яркина привели.
– Давай, Семен, дерзай!
Пирожников ушел, его место занял Никита. Архаров мог бы пообщаться с ним в унылой, давящей обстановке помещения для допросов, но решил выдернуть к себе в кабинет. Здесь посветлей и дышится легче.
Как и в прошлый раз, Яркин уронил голову на грудь.
– Ну, давай, рассказывай.
– Да не убивал я Горохова. – Парень обреченно махнул рукой.
– Это крик души, а мне исповедь нужна. Рассказывай, как ты возле трупа оказался. Да еще с пистолетом в руке.
– Я к Жилкину ехал, поговорить с ним хотел. Вы же сказали, что нам с Мариной сваливать надо, мы и уехали. К ней на дачу.
– В садовое товарищество «Техник»?
– Ну да.
– Значит, сорок четвертый дом – это ее дача.
– Да. Но там Жилкин с женой обосновался.
– Очень интересно.
– Я сам удивился, а потом понял, что они там от Горохова прятались. Я же говорил, что тот Жилкина убить собирался. Вот они и сбежали от этого урода. На даче у Марины прятались. Мы поняли, что вчетвером нам там нечего делать. В общем, я отвез Марину к бабушке. Это вчера было. А сегодня мы вернулись. Я Марину дома оставил, а сам на дачу к ней поехал. К Жилкину.
– Зачем?
– Мы ведь тоже от Горохова бегали. Вот я и подумал, что можно объединить наши усилия.
– И на Горохова навалиться? Лучшая защита – нападение, так?
– Нет, не было у меня таких мыслей.
– И за Гороховым ты никогда не охотился?
– Я передумал. Не собирался убивать. Да и вы сказали… – промямлил Яркин.
– Значит, приехал ты к Жилкину.
– Да, но там не было ни его, ни жены. Уехали они. А труп остался.
– После них?
– Выходит так. Нет, я не говорю, что они Горохова убили. Не видел я.
– А кто убил?
– Сам застрелился.
– Оригинально!
Майору трудно было поверить в такую версию. А если знать Горохова, то и вовсе невозможно. Одноклеточные организмы угрызениями совести не страдают, головой о стену в поисках смысла жизни не бьются. Они паразитируют до последнего, пока их не растопчут.
– Нет, я серьезно. Вы послушайте, как было. Я подъезжаю, смотрю, калитка открыта, дверь тоже, захожу в дом, а там Горохов мертвый лежит. Пистолет у него в руке. Я ствол взял, вышел из дома, а тут мужик какой-то…
– А пистолет зачем взял?
– Да я сам хотел бы знать. Голову ломаю, как такое могло случиться. Затмение какое-то нашло. Взял пистолет, выхожу, а навстречу мужик. У меня башка вообще отказала. Я пистолет сдуру в кусты выбросил.
– А почему сдуру?
– Так надо было на место его вернуть, по-прежнему там все оставить. Я же говорю, Горохов сам застрелился.
– Я должен тебе поверить?
– Не верите, и не надо, – подавленно буркнул Яркин. – А я как было, так и говорю.
– И я говорю как есть. Мы нашли пистолет и твои пальчики с него сняли.
– Но я не убивал!
– Если бы ты знал, сколько раз я такое слышал.
– Но это правда!
– Тоже слышал. Пока я тебе точно ничего не могу сказать. Пистолет с твоим пальцами на экспертизе, завтра будет результат. Если выяснится, что Горохов был убит именно из этого пистолета…
– Не знаю. – Яркин вдавил подбородок себе в грудь.
– Что ты не знаешь? – Архаров с сожалением посмотрел на Никиту.
Вроде бы нормальный парень, работяга. И с характером. Не испугался Горохову вызов бросить, отомстить ему за свой сломанный нос. Но дурак. Потому что с первого раза предупреждению не внял. А второго, скорее всего, не будет. Теперь уже суд, срок и зона.
