через него и спросить в первую очередь у тебя.
Муж глубоко вдыхает, сжимая челюсть.
– Меня удивило твоё неведение, я предъявил это Аурелио.
– А он, в свою очередь, сорвался на мне… – делаю вывод, складывая цепочку воедино.
– Я давно догадывался, что в семье Лучано не всё так, как кажется на первый взгляд. Но хочу услышать от тебя, Ариела. Расскажи мне всё, что ты пережила.
Я делаю это. Вываливаю на Максимилиана всю правду, что творилась в особняке Лучано. Рассказываю про побои, моральное давление. Унизительное отношение. Я рискую оказаться в его глазах ниже плинтуса, сознаваясь в правде, но продолжаю говорить. Слёзы льются из глаз вместе со словами о боли, что я пронесла в себе за всю жизнь. О нелюбви к собственному ребёнку, о тирании, о запретах и, не выдержав, даже рассказываю это:
– Когда я была маленькой, во время игры с Марко спряталась в спальне у родителей и случайно увидела, как отец принуждал маму… она не хотела, и он изнасиловал её… – всхлипывая, щурю глаза, изгоняя из головы те образы. – С тех пор во мне сидело чёткое отвращение и страх ко всему этому…
– Что? – на лице мужа нескрываемый шок вперемешку со злостью, он притягивает меня к себе и крепко обнимает. – Малышка моя, прости.
– За что тебе просить прощения? – шмыгаю носом, утыкаясь в его грудь.
– Я полный мудак, набросился на тебя в первую ночь.
– Ты не мог знать про это. Никто не знал, ты первый, с кем я поделилась, – в этот миг я чувствую огромную необходимость слиться с ним воедино, стать одним целым. Забираюсь на колени к мужу, Максимилиан оставляет нежный поцелуй на моих губах, не настаивая на большем, но мне этого недостаточно.
Углубляю поцелуй, просовывая язык глубже, рык вырывается из его горла, и руки собственнически начинают шарить по телу, поглаживая талию и опускаясь на ягодицы, сжимая. Всегда заводится с полуоборота. Волна жара проходится по телу, когда Максимилиан, надавливая на поясницу, заставляет подвигаться на его затвердевшем члене. Несколько раз трусь о его пах, пряжка ремня холодит кожу под задравшейся футболкой.
Мужчина рычит, поднимаясь на ноги и продолжая удерживать меня на руках. Когда он заносит меня в спальню и опускает на кровать, не прерывая поцелуй, я понимаю, что во всём этом огромном мире только мы есть друг у друга.
«Муж и жена – одна сатана» – эта фраза в самую точку описывает нас. Обвиваю его бёдра ногами, прижимаясь кожа к коже. Всё тело горит от предвкушения жаркой ночи, но Максимилиан отстраняется, стаскивает с брюк кожаный ремень и ложится на кровать, протягивая мне его.
– Иди сюда.
– Что ты делаешь? – приподнимаюсь на локтях и подползаю по кровати к нему.
Максимилиан вручает мне свой ремень, расстёгивает пуговицы рубашки и сбрасывает её на пол.
– Хочу, чтобы ты безоговорочно доверяла мне и не боялась в постели. Свяжи мои руки, – приказывает, а у меня челюсть отвисает от удивления.
– Но я… – слова не лезут из горла, это так неожиданно и трогательно. Сам Максимилиан Галанте позволяет связать себя, чтобы я научилась ему полностью доверять! – Я не знаю, как…
Честно, я понятия не имею, как это сделать.
– Отведи пряжку в сторону, – он начинает сдержанно объяснять, а я делаю по инструкции, – молодец, теперь сделай петлю, да вот так, – просовываю сложенную пополам часть ремня через пряжку и получается действительно своеобразная петля. Макс протягивает свои руки, я надеваю на них ремень. – Теперь затягивай. Моя умница.
– И что, теперь ты весь мой? – облизываю пересохшие губы, смотря на накачанное сексуальное тело.
Чем я заслужила этого Аполлона во плоти, который готов даже убить ради меня? Наверное, в прошлой жизни я была хорошим человеком…
– Всегда твой, Ари, – хрипло произносит, устраиваясь поудобнее на постели, отчего каждый мускул на теле перекатывается.
Подкрадываюсь поближе и сначала нерешительно, а затем уже увереннее провожу кончиками пальцев по кубикам пресса.
– Я могу оставить тебя в таком положении и сбежать, – наклоняюсь, выдыхая в губы мужа, сначала он дёргается, а затем расслабляется с ухмылкой.
– Попробуй, я найду тебя в любой точке мира, а затем сделаю так, что ты не сможешь сидеть как минимум неделю, – многозначительно произносит с прищуром.
– Я вроде как должна доверять тебе, а ты снова угрожаешь, – моя рука, распластавшись, блуждает по оголённой части тела Максимилиана, с опаской игнорируя оттопыривающиеся брюки.
Не сдержавшись, он делает рывок и захватывает мой рот в поцелуе, из меня вырывается стон наслаждения. Сажусь сверху на мужское тело, не разрывая поцелуя; несмотря на возбуждение, я немного чувствую неловкость и не знаю, что делать дальше.
Он понимает моё замешательство и, укусив губу, напоследок оттягивая её, шепчет:
– Я тебе уже говорил, во время секса отбрасывай свой скромный характер, меня не нужно стесняться, Ари. Давай, освободи его.
Дыхание перехватывает. Чувствую, что щёки заливает румянец, но отступать некуда. Я не трусиха, это мой муж, действительно, пора уже немного расслабляться рядом с ним…
Руки слегка пробивает дрожь, сползаю и расстёгиваю ширинку, Макс приподнимает бёдра, подцепив брюки вместе с боксёрами, стягиваю их с него полностью. Неловко поднимаю взгляд на толстый эрегированный член внушительных размеров. Невольно закусив губу, рассматриваю его, прикидывая:
– Каким образом он помещается во мне?.. – спрашиваю вслух, отчего член слегка дёргается.
– Твоя киска такая же послушная, как и ты, принимает его полностью без остатка.
Чувствую, как становлюсь влажной от грязных слов, от интимности обстановки, от того, что муж пошёл ради меня на такой поступок. Сжимаю бёдра сильнее, а затем стягиваю через голову майку. Максимилиан издаёт приглушённый рык, когда видит, что я без бюстгальтера. Затвердевшие соски ноют, соприкасаясь с прохладным воздухом, отчего по телу бегут мурашки. Снимаю пижамные штаны вместе с намокшими трусиками и отбрасываю в сторону. Не могу больше терпеть, хочу почувствовать его в себе.
Перекидываю ногу через бёдра Максимилиана и опускаюсь на него, прижимаясь своей плотью к каменному члену.
– Приложи его и медленно опускайся, – командует муж, ловя губами мой сосок и втягивая его в рот.
–Ах-х-х, – изо рта вырывается стон; заряды импульса от того, как он посасывает мою кожу, опускаются в самое интимное место.
Обхватив член ладонью, ощущаю бархатную плоть, аккуратно направляю его ко входу и как сказал Макс медленно опускаюсь по миллиметру. Наше дыхание переплетается, он издаёт рык, а я сдавленный звук удовольствия.
– Такая влажная, чёрт, такая узкая, – испарина проступает на коже мужа. Вижу, как ему тяжело сдерживаться и хочется большего, он не переступает через своё обещание и
