эта цифра составляла около 10 000 штук, а в 1479–1482 гг. – около 13 500 штук сукна в год. Во времена Генриха VIII эта цифра выросла в среднем до 23 352 штук в год, что составляло около 40 % от общего объема экспорта английских купцов. Лишь небольшая часть этого экспорта направлялась в Нидерланды, где продавалась или подвергалась дальнейшей переработке. Большую часть английских тканей, предназначенных для Прибалтики, перевозили непосредственно английские и ганзейские купцы (позже и голландцы), главным образом в Польшу, Пруссию и Литву.
Взяв за основу подробные данные, полученные из реестров таможенных и податных служб, можно получить точное представление о соответствующих позициях ганзейских и английских купцов в экспорте тканей из различных английских портов в XV в. В случае с Лондоном, где была сосредоточена большая часть этой торговли, английские купцы на протяжении всего столетия имели небольшое преимущество перед Ганзой. Что касается Ипсвича, это превосходство было достигнуто только в начале XV в. и продолжалось примерно до 1437 г., знаменующего крах политического положения Англии в отношениях с Ганзой в Прибалтике. Английские купцы имели решительный перевес над ганзейцами в Халле, Линне, особенно в 1-й половине века, и в Ярмуте, если называть только английские порты, имевшие наибольшую важность в балтийской торговле. В те годы Ньюкасл экспортировал лишь небольшое количество ткани.
Таможенная статистика позволяет нам определить соответствующие доли английских, ганзейских и других иностранных купцов (последних данные различать не позволяют) в вывозе сукна из Англии во 2-й половине века (см. табл. 1.1). Вообще говоря, на протяжении всего этого периода английские купцы сохраняли небольшое преимущество (чуть более 50 %). К сожалению, неизвестно, какая часть этого экспорта пошла в страны Прибалтики. Во всяком случае, похоже, доля Балтийского региона была отнюдь не маленькой в отношении как английских, так и ганзейских купцов. Стоит также отметить, что данцигские купцы занимали 2-е место после Кёльна в общем объеме ганзейского экспорта сукна из Англии. Ткань широко распространялась в Польше, Литве и Малороссии (Украине), доставлялась на юг в Венгрию и Валахию и проникала даже до побережья Черного моря. С середины века Голландия также значительно увеличила экспорт тканей в Прибалтийские страны. Главной статьей импорта Англии из Прибалтики в XIV и XV вв. была продукция лесной промышленности, такая как различные виды древесины (Англия импортировала норвежскую и прусскую древесину еще в XIII в.), в особенности клепки, дубовые клепки, мачты, гнутые доски, смола, поташ и т. д. Следует также упомянуть зерно, привозимое в неурожайные годы. В отчетах Тевтонского ордена за 1404 г. указаны различные товары, вывезенные из Пруссии в Англию, в том числе 600 коржецов (1 коржец = 31/3 бушелей) пшеницы, 18 колод солода, 1 «сачик» и 450 000 дубовых досок. В отдельные годы количество зерна, импортируемого Англией из Данцига, был значительным: например, в 1441 г. он составлял 1100 ласт. Среди других товаров следует упомянуть лен, холст, медь (венгерскую), воск и т. д.
Таблица 1.1
Экспорт английских тканей, 1446–1482 гг.
К сожалению, сохранившиеся источники не дают никаких оснований для более точного определения размеров балтийской торговли Англии в XV в. Ни английские источники, ни, как указал Самсонович, ганзейские документы не позволяют нам разобраться с этой проблемой за 1-ю половину века. Однако некоторый свет на вопрос проливают сохранившиеся Данцигские ведомости портовых сборов за 1460, 1468 и 1474–1476 гг., которые дают возможность составить некое представление о передвижениях судов и внешней торговле Данцига в те годы. Из них следует, что в 1460 г. в Данциг из Англии прибыли 4 корабля; в 1468-м – 6, в 1474-м – только 2, в 1475-м – 7, в 1476 г. – 12. Таким образом, общее количество английских кораблей в Данциг в те годы составило 31, что очень мало по сравнению с 912 кораблями, прибывшими за тот же период от берегов Мекленбурга, Померании, Пруссии и Любека, 320 кораблями из Скандинавии, Борнхольма и Осланда и Готланда, 155 из Голландии и т. д. Но нужно пояснить, что в случае торговли Англии с Данцигом регистры портовых сборов дают заниженные цифры, как это обнаруживается при сравнении их с потерями, понесенными Англией в борьбе с Ганзой. Хорошо развитая контрабанда того времени также подтверждает этот вывод. Торговля Англии с Данцигом приносила обеим сторонам столь значительную прибыль, что велась даже в условиях жесточайших конфликтов и различного рода ограничений. В такие моменты это происходило тайно, например, через Хель или Пак, что, очевидно, было замаскированной формой торговли с Данцигом. Необходимо также принять во внимание возможность иностранных посредников, особенно в те годы, когда политические условия были неблагоприятны для Англии. Тем не менее, судя по скудным имеющимся данным, в XV в. наблюдалась явная тенденция к снижению торговли Англии с Прибалтикой. Если, например, в 1-й половине века были времена, когда в гавани Данцига стояло около 30 английских кораблей, то в 1470-х гг. эта цифра едва доходила до 10, а в самом конце столетия, как следует из реестров пошлин в Зунде, ведущихся с 1497 г., английские корабли вообще почти не зафиксированы. (Но в 1503 г. около 10 английских кораблей прошли через Зунд на пути к Балтике.) Ничто лучше не объясняет упорные попытки Англии продолжать свою балтийскую торговлю, несмотря на огромные трудности, чем сравнение данцигских и английских цен на некоторые ввозимые в Англию товары. Сравнение показывает, какие огромные прибыли получали от этой торговли как английские, так и данцигские купцы (табл. 1.2).
Таблица 1.2
Цены на основные товары, вывезенные из Данцига в Англию, 1443 г. (прусские марки)
Самсонович сравнил цены в Данциге, Англии, Голландии и некоторых ганзейских городах, учтя при расчете прибыль от стоимости перевозки. Из его исследований видно, что прибыль купцов, участвовавших в торговле Данцига с Англией в 1460 и 1470 гг., по зерну находилась в пределах 84— 127 %. Сохранившиеся в данцигских источниках материалы, касающиеся торговых операций Томаса Крузе в Лондоне в 1468 г., показывают, что при продаже 1000 дубовых досок, 200 досок, 5 колод поташа, 4 фунтов дегтя и 3 фунтов льна плюс небольшого количества других товаров купец выручил 220 прусских марок, что принесло ему 38,9 % чистой прибыли. В тот год цена досок в Лондоне была на 700 % выше, чем в Данциге, дубовых досок – на 471 %, дегтя – на 150 %, льна – на 100 %, что ясно показывает прибыльность этой сделки. Аналогичную картину прибыли мы получаем из переписки данцигских агентов лондонского купца Томаса Секстона в середине XVI в., о которой поговорим позже, а также из переписки данцигских агентов Лайонела Крэнфилда в начале XVII в. Этот последний
