прорычал мужчина не хуже зверя, даже меня пробрало.
— Хабит, тебе что-то объяснять слишком сложно! У-ух, Калибан, как же больно, — взмолилась женщина и её аж выгнуло, и не мудрено, моя кисть все еще в её животе.
— Не дергаться, — зло проговорил я и мельком посмотрел на саблю. — Еще раз на меня направишь и я вырву тебе ноги.
— Я вас понял, Калибан, — через зубы проговорил Хабит и я мог его понять, в этой стране жену чужую трогать нельзя, даже посмотреть на неё смертельная обида, а я по локоть в неё руки погружаю.
— Асока, где нитки? Где иголки⁈ — чуя, что снаружи дома усиливается топот десяток ног, я ускорился.
Времени мало, пора приниматься за дело, и я полностью погрузился в работу, которую если я не успею сделать, то и не стоило начинать. Нож вонзился в плоть и послышался облегчённый вздох. Аккуратно удалить лишнюю, зараженную плоть, накалить иглу, что лежит на моей ладони, вежливо попросив об этом стихию огня, и за дело. Ещё надо успеть отвара дать измученной женщине, и вот мой пот со лба протерла Асока, а мои пальцы уже плясали свой танец на окровавленном животе. Шов за швом, дело все близилось к завершению, рана закрывалась и вот операция окончена на глазах изумленной семьи. А я встал и потянулся, стихия земли услужливо поведала мне о том, что творится снаружи, а кровавое око лишь подтвердило мою догадку. Мой серый халат сполз с плечей во время работы, оставив меня с оголенным торсом по пояс, мышцы налились силой и увеличились, словно отдыхали все это время, кровь наполнила их по моему приказу, заставив кожу трещать от напряжения. Верные ножи, подаренные Махшудом, требовали крови, на лбу засияла печать рода, а на груди кожу заколола татуировка с цифрами, означающими, сколько именно печатей башни несет моё тело. Энергия шла по татуировке, заставив её сиять, я чувствовал взгляды Хабита и Асоки, что зачарованно смотрели на меня словно на ангела, спустившегося с небес, и лишь больная ухмыльнулась, словно увидела больше чем остальные. Она видела мою суть, а не то, что было снаружи, одним словом, мозгокопательница.
— Именем Верховного правителя, открыть двери! У вас скрывается опасный преступник! — громогласно прокричали снаружи. — Вы окружены, сдавайтесь!
Я оглянулся, слегка кивнул головой Хабиту, улыбнулся Асоке и произнес уже Соуроко:
— Травы под вашей рукой, заваривайте по три щепотки трижды в день, — усмехнулся я, играя мышцами и смотря как по крупным артериям запульсировали потоки крови, питая мышцы. Эх, не дождался я ночи, не видать мне денежек. — А это за мной. Не беспокойтесь они даже не подумают, что я мог вам помочь, и я не брошу тени на ваш дом.
Я вышел в окно, как и всегда мечтал. Миг свободы, когда ты не чувствуешь опоры под ногами, и ощущаешь лишь полет. Я летел к своей судьбе, Я Калибан, а ему не ведом страх, никому просто так не дается свобода, а я её принял, как и имя моего рода — Калибан, и имя мне будет страх. Они будут бояться меня, я же не буду скрываться от них.
Я приземлился прямо за забором, перед толпой воинов в золотых доспехах, удар моих ног был настолько силен, что вздыбил брусчатку, словно в неё ударил артиллерийский снаряд, образовав воронку. Сердце билось словно в первый раз, не напрягаясь, но в то же время заставляя мои легкие мощно вдыхать воздух. Я мощь, Я сила, Я Калибан.
— Гра-а-а-а! — прорычал я словно потусторонний зверь, вышедший на охоту, и стёкла зданий содрогнулись, послышался звон стекла и крики испуганных женщин.
Воины стояли сплошной стеной, двадцать золотых доспехов, двадцать воздушников, и все как один напряжённо смотрели на меня. Позади них в белоснежных мантиях стояли три боевых мага. С ними городской отряд зачистки с десятком гражданских, что пусть и с оружием, но видно, что они не элита в золотое. Маленькие иголки в моих клинках продырявили кожу, и кровавые нити оплели мои клинки. Я готов. Магия крови, что была основой моей прошлой жизни, не может уничтожить целое войско за пару секунд без страшной платы, но помочь мне сейчас будет рада.
— Хэс! — боевой клич вдруг донесся позади меня, три хлопка быстрых ног и сила Земли показала мне, как из окна словно вылетела тень с горящей золотом саблей из-за отражающихся от неё лучей солнца.
Хабит приземлился рядом со мной и как-бы даже прикрывая меня своим телом, хотя что он там мог закрыть? Он на метр ниже меня, и пусть я теперь по массе раза в два меньше, но сейчас словно из стали. Да и буду откровенен, Хабит не упал, он словно осенний лист, сорвавшийся с дерева, упавший плавно на воду. Это я словно стальное ядро, завидую.
— Он мой гость! — громко, но спокойно проговорил Хабит, не выдавая голосом ни нервов, ни беспокойств, а все его тело было словно пружина. Он был готов на все, хоть и не чувствовалось в нем ни магии, ни стихий. — И поэтому все вопросы ко мне! Как вы посмели окружить мой дом? Султанат хочет войны⁈
— Он обесчестил меня! Напал на личную гвардию Светлоликого правителя! — донесся до нас женский голос, тот самый, что раздался из паланкина, который я пролетел насквозь по пути к дому Соруоко. — Он должен умереть!
— Р-р-р, — тихо прорычал я, выпустив нити крови, что опутали мои руки.
— Проходчик⁉ Не на это я подписывался! Оно того не стоит, Халос, купишь себе новые сабли, — проговорил один из боевых магов. — А с поруганной честью пусть отец разбирается! Я боец ликвидации, и сражаться против воина, на которого надо идти с шестью боевыми магами, не собираюсь. А нас трое!
— Хесус! Вернись!
— Да ты посмотри, у него как минимум три стихии и пять десятков печатей башни! Я сваливаю! — не унимался боевой маг в белом одеянии и черной маске на лице. — Пока нет указа султаната или пока этот зверь не начнет есть девственниц на улицах я сюда не сунусь! Пусть разбираются сами!
Сверху из окна, смотря на нас опираясь на дочь, стояла Соуроко. Она смотрела на девушку в белом, что прикрывая лицо начала потихоньку уходить за спины своей личной охраны.
— Сестра, — железным голосом проговорила Соуроко. — Я рада, что после десяти лет обид ты решила посетить меня. Я жду тебя в своей спальне, не вынуждай меня применять силу.
По улице в воздухе пошли волны, они не были видимы глазу, но я заметил,
