обдумывала это так и этак, и в итоге решилась на рискованный шаг — поговорить с матерью Мэриан.
***
По сложившемуся у меня впечатлению от чужих воспоминаний, леди Джейн Броуди не была в восторге от свалившегося на голову родовитого зятя. Возможно, потому, что знала о его похождениях. Возможно, по какой-то иной причине. Однако в любом случае имело смысл прощупать здесь почву и, если повезёт, заручиться союзничеством.
— И куда это вы собрались?
После завтрака я без задней мысли велела запрячь ландо, проигнорировав бормотание слышавшей моё распоряжение Грейс: «А лорд Каннингем знает об этом?» В свою очередь, не дождавшаяся ответа противная тётка, решила донести о «самоуправстве» леди Мэриан. И когда я вышла к ожидавшему меня экипажу, то рядом с ландо увидела Каннингема. Его недовольство ощущалось морозом в летний день, отчего мне захотелось поёжиться.
— Навестить родителей.
Я твёрдо помнила, что благовоспитанные леди не посылают мужей (да и вообще кого бы то ни было) по известному адресу. Даже если очень хочется. И потому нацепила, как сумела, маску святой простоты: мол, а что такого-то?
— Прежде вам следовало сообщить об этом мне. — Температура каннингемовского тона упала ещё на пару градусов.
— Прошу прощения. — Я даже не попыталась сделать правдоподобным якобы раскаяние. И не удержала тончайшую подколку: — Не желаете ли поехать вместе? Уверена, папенька и маменька будут рады вас видеть.
На лице Каннингема не дрогнул ни единый мускул. И тем не менее я могла бы поклясться, что про себя он поморщился.
Высокородный лорд не особенно любил новоиспечённых тестя и тёщу.
— К сожалению, у меня много дел. Поезжайте сами.
Если он задавался целью уязвить меня небрежностью тона, фокус не удался. Я, не скрываясь, просияла от радости:
— Тогда всего доброго, лорд Каннингем. — И поднялась в ландо.
Поудобнее устроилась на подушках и, не обращая более внимания на лорда, бросила кучеру:
— Клэмптон-стрит, семнадцать!
Копыта лошадей ударили по брусчатке парадной дорожки, рессоры тоненько скрипнули, и я поехала навстречу новому испытанию.
А Каннингем остался глотать поднятую колёсами пыль — жаль, что лишь фигурально.
***
— Мэриан, крошка! Как я рада!
Леди Джейн нежно прижала меня к необъятной груди, и в носу предательски запершило. Моя мама умерла от рака, когда мне было пятнадцать, и возможность снова почувствовать, что тебя любят просто так, без условий, стала бесценнейшим подарком.
— Но почему ты не предупредила? — Леди Джейн отстранилась, не подозревая о бушевавших в моей груди чувствах, и охнула: — Милая, да что с тобой? Ты плачешь?
— Нет. — Отчаянно смаргивая слёзы, я растянула губы в улыбке. — Всё в порядке. А где Кэти и Джорджи?
Лицо леди Джейн осветилось от гордости.
— Их позвала на прогулку сама леди Уайт. Большая честь, моя дорогая, и всё благодаря твоему замужеству.
В душе зашевелился червячок сомнения: неужели я напрасно рассчитывала на поддержку с этой стороны? Но отступать было некуда, и я задала следующий вопрос:
— А папенька?
— О. — Гордость погасла, оставив равнодушие. — Твой отец ещё до завтрака уехал в клуб.
Прекрасно.
— Значит, вы одна?
— Да, дорогая. — Леди Джейн приобняла меня за талию. — Но пойдём, пойдём, что стоять посреди холла? Будешь чай? Мэйбл сегодня испекла потрясающие бисквиты, просто тают во рту. Ты обязана их попробовать.
Под этот щебет меня проводили в маленькую гостиную, которая негласно считалась вотчиной хозяйки дома. Там я уселась в немного потёртое, но от этого не менее удобное кресло и, когда срочно вызванная служанка принесла поднос с угощением, получила в одну руку чашечку с чаем, а в другую — полосочку бисквита. И всё это время леди Джейн не замолкая рассказывала о старших сёстрах Мэриан — Кэтрин и Джорджиане. О том, как возросли их шансы на выгодную партию, как много внимания стали им уделять в обществе, хотя старшая, Кэти, уже была опасно близка к возрасту старой девы.
«Бесполезно, — с тоской думала я, глядя в радостно-возбуждённое лицо собеседницы. — Даже если первоначально она не поддерживала брак Мэриан, то сейчас полностью прониклась всеми его выгодами».
— А как у тебя дела, дорогая? — леди Джейн наконец прервала свой почти монолог. — Как ты себя чувствуешь, став леди Каннингем?
И я пошла ва-банк. Опустила чашку на чайный столик, положила недоеденный бисквит на блюдце и ответила с обезоруживающей прямотой:
— Плохо, маменька. Мне плохо замужем за этим человеком, и я не знаю, как буду жить с ним дальше.
Глава 7
— О, дорогая… — Такого ответа леди Джейн явно не ждала. — Милая… Но быть может, ты преувеличиваешь…
— Ни на йоту, — разбила я её робкую надежду.
И решилась спросить конкретно:
— Маменька, скажите, как мне развестись?
У леди Джейн сделалось такое лицо, будто она вот-вот лишится чувств.
— Мэриан, дорогая, даже думать забудь! — замахала она руками. — Это такой удар по репутации — твоей и нашей!
— Ну а всё-таки? — продолжила я гнуть своё. — Если забыть о репутации, я могу каким-то образом вернуть свободу? В принципе.
Похоже, таким отношением к репутации я окончательно нокаутировала леди Джейн.
— Милая, что ты такое говоришь? Как забыть? — Она прижала к груди пухлую ладошку. — Дорогая, у меня сейчас сердце остановится!
— Пожалуйста, маменька, не волнуйтесь так! — Я тоже струхнула: только сердечных приступов мне и не хватало. — Вот, выпейте лучше чаю.
Я наполнила её чашку из изящного фарфорового чайника, расписанного пасторальными сценами. И после того как леди Джейн сделала несколько глотков, осторожно сказала:
— Но вы всё-таки расскажите мне о разводах. В общих чертах. Пожалуйста.
Леди Джейн молча вернула чашку на столик. Разгладила несуществующую складочку на юбке и подняла на меня неожиданно твёрдый взгляд.
— Ты никак не сможешь развестись, дорогая. Только лорд Каннингем вправе обратиться в суд, чтобы расторгнуть ваш брак. И лишь в том случае, если узнает о нарушении тобой брачного обета верности. Чего я, надеюсь, никогда не произойдёт с моей дочерью.
Мне тоже не сильно хотелось заводить любовника только затем, чтобы добиться свободы. И потому я уточнила:
— А если обет нарушит лорд Каннингем?
К моему великому разочарованию, леди Джейн лишь развела руками.
— Увы, моя дорогая. Мужчины в этом плане более свободны.
Я чуть
