детка, — дружелюбным голосом, совершенно не вязавшимся с ледяным взглядом, ответила визитерша. — Я мадам Завлатова. Видимо, вы обо мне никогда не слышали.
— Не приходилось, — озадаченно призналась матушка и нервно поправила на голове чепец. — Что вас привело в наш дом?
— Меня прислал господин Эсхард Нордвей к вашей дочери.
Я почувствовала, как меняюсь в лице.
— К Лизавете? — запуталась мама.
— К вашей старшей дочери, — подсказала мадам Завлатова и обратилась ко мне: — Я сваха, госпожа Егорьева. Владыка южных драконов намерен просить вашей руки.
На гостиную опустилась ошарашенная тишина. Пока мы дружно пытались переварить заявление, а я отчаянно старалась им не подавиться, бесшумный слуга, приехавший со свахой, внес в комнату сложенные друг на друга плоские шкатулки. Почти незаметным жестом мадам Завлатова приказала их расставить на столе.
— Крышки можете не поднимать, — резковато произнесла я.
— Почему? — встрепенулась матушка, явно желавшая проверить, чем жених решил поразить воображение невесты, а заодно будущей тещи.
— И так понятно, что в шкатулках свадебные дары. — Я повела плечами, вдруг почувствовав, как от напряжения затекла спина.
— Владыка Эсхард желает продемонстрировать вам серьезность своих намерений и передает огромную благодарность за подаренный сувенир, — быстро проговорила сваха.
Вряд ли дворцовый архитектор, выбирая ручки для балконных дверей, догадывался, как дорого их оценят.
— Он не торопится с предложением? — спросила я, откладывая пяльцы в корзинку с рукоделием.
Предложение руки и сердца от драконьего владыки, пожалуй, обычным шмелем не завышиваешь. Можно даже не пытаться. Как минимум нужно натыкать иголкой целый гобелен.
— А что тянуть? Он определился, дело осталось за вами, — улыбнулась одними губами сваха. — Совсем скоро владыка улетает обратно на юг.
Прямо перелетная птица…
— Госпожа, да что же вы стоите во время такого серьезного разговора? — встрепенулась мама, тонко почувствовав, что старшая дочь не испытывает радости и на сваху посматривает недобрым взглядом. — Садитесь быстрее!
Вскочив со своего любимого кресла, она деятельно умостила туда гостью. Пока маменька кликала Бартова и требовала от него принести чай с яблочным джемом, сваха боролась с креслом. Мадам пыталась сесть на самый краешек, но безнадежно съезжала к высокой спинке.
— Правильно ли я все поняла? — Матушка присела на диван рядом со мной и всплеснула руками. — Владыка южных драконов делает предложение моей Виталии?
— Мама, Эсхард Нордвей — дракон, — напомнила я.
— Да хоть бы дракон. Главное, не бестиолог и не боевой маг, — буркнула она и весьма выразительно покосилась на Лизу.
— Человекорожденный драконий владыка! — со значением напомнила сваха.
— А что это значит? — встрепенулась мама.
— Человека в нем больше, чем дракона, — чуть подавшись вперед, быстрым шепотом, словно нас кто-то подслушивал, пояснила мадам. — Его мать была человеком.
— И он не бестиолог! — В восхищении мама прижала руку к груди.
— Более того, настоящий кейрим! — со значением напомнила сваха и заговорщицки кивнула, дескать, госпожа Егорьева, надо брать.
— Меня интересует один вопрос, — вымолвила я, пока они не договорились до обсуждения брачных браслетов и прочих свадебных атрибутов. — С чего господин Нордвей решил, что я приму его предложение и прислал сваху?
— Но вы же не вернули вчерашний дар, — заметила она.
Ровно в этот момент Бартов внес в гостиную поднос с посудой для чая и с хрустальными тарелочками, наполненными только-только сваренным яблочным джемом. Наша единственная горничная притащила большой пузатый чайник с желтыми цветочками под цвет занавесок в столовой.
— Бартов, джем, пожалуйста, уберите, — спокойно попросила я, вызвав в женщинах изумленные вздохи, а в Лизе восхищенное оханье. — Яблоки господину Эсхарду мы вернуть не можем. Надеюсь, джем из этих яблок он примет.
Видимо, мадам Завлатова действительно отличалась редким профессионализмом. Она не подала вида, насколько обалдела, а только изобразила вежливую улыбку:
— Госпожа Егорьева, вы отказываете кейриму Хайдеса?
— Это вы верно заметили, — кивнула я. — Отказываю.
— Отказываешь?! — вскрикнули мама и Лиза в один голос.
— Замужество не входит в мои ближайшие планы, — спокойно пояснила я, уже представляя, какую чудесную сцену устроит маменька, едва визитерша усядется в карету и вместе со шкатулками повезет кейриму южных земель недобрую весть, что девица не планирует становиться его женой.
— Твоя сестра уступила тебе место на балу! — вдруг начала матушка.
Я выразительно кашлянула, давая понять, что она принимает желаемое за действительное. Мама примолкла, глубоко вздохнула и не придумала, как продолжить обличительную речь.
— Госпожа Егорьева, могу я поговорить с вашей старшей дочерью наедине? — с ласковой улыбкой спросила у нервной матери сваха.
По недовольно поджатым губам было видно, что той не хотелось покидать ринг, пока она не убедила старшую дочь стереть клеймо старой девы.
— Надеюсь, вы сможете вразумить мою неразумную дочь! Лиза, выходим! — поднявшись с кресла, скомандовала мама.
Она решительно подхватила юбки и отмаршировала к дверям. Волан на чепце воинственно топорщился, локти ходили туда-сюда. Лиза семенила следом, испуганно оглядывалась и смутно понимала, что сейчас послужит вспыльчивой родительнице громоотводом.
— А что делать с чаем? — не понял Бартов.
— Ставь на стол! — рявкнула маменька, оглянувшись через плечо. — И не смей уносить джем! Съедим все до последней ложки! Подарки надо принимать с достоинством!
Лакей поставил поднос, горничная пристроила пузатый чайник с чаем. Когда за слугами закрылась дверь, мадам перестала изображать любезность, полоснула по мне ледяным взглядом и холодно произнесла:
— Могу я называть вас Виталией?
— Нет, — спокойно отказала я в любезности. — Госпожа Егорьева вполне подойдет.
Однако сваха не смутилась. Она сняла с юбки невидимую ниточку и начала говорить:
— Я не один десяток лет сватаю благородных девиц, госпожа Егорьева, и точно знаю, что другого шанса выйти замуж за владыку драконов у вас не будет.
— Мадам, я бестиолог и далека от свадебных дел, но прекрасно понимаю, что это не шанс, а головная боль.
— Давайте начистоту, вам уже двадцать шесть! — напомнила она, желая меня уязвить.
— Будет осенью, — подсказала я.
— Осенью вам будет двадцать шесть, госпожа Егорьева, — видимо, начиная звереть, согласилась мадам. — Вам никогда не подберут хорошую партию. Поверьте, я в этом разбираюсь. Владыка драконов сделал вам предложение, а вы…
— Отказываюсь.
— Но почему?
— Я не хочу замуж, —
