как и я. Он сделал целью своей жизни уничтожение картеля Рохаса, и я решил, что буду рядом, дабы помочь ему в этом.
Но за последние два года я узнал Сантьяго получше, и проникся к нему симпатией. Он никогда не затыкается, а мне почти нечего сказать, и это хорошо сказывается на нашей дружбе.
Сантьяго с таким видом, словно ему на все наплевать, неторопливо подходит ко мне и, заметив, что я напряжен, усмехается и говорит:
— Расслабься. Сегодня у нас не будет никаких проблем.
Я киваю, но мое тело остается напряженным.
Он прислоняется спиной к внедорожнику, не сводя глаз с корабля.
— Завтра мы отправимся домой, чтобы встретиться с другими членами альянса.
Я снова киваю.
Боковым зрением я замечаю, что он смотрит на меня. Через несколько секунд он бормочет:
— Плохой день?
Я быстро понял, что не стоит скрывать свои плохие дни от Сантьяго, потому что он будет донимать меня, пока я не сдамся. И это также больше не вызывает у меня такого сильного раздражения, поскольку его забота исходит из любви.
Когда я киваю, он говорит:
— Всего двадцать минут, и мы вернемся в отель и напьемся.
Уголок моего рта приподнимается.
— Нам не обязательно напиваться.
Он прижимается своим плечом к моему.
— А что думаешь насчет киски?
На этот раз из меня вырывается смешок.
— Вопреки распространенному мнению, киска – это не решение всех проблем.
— Да, но она охренеть как помогает снять напряжение. — Его слова сопровождаются звонким смехом. — Ладно. Я сдаюсь. Что ты хочешь сделать?
Я поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Убить кого-нибудь.
— Маленький кровожадный засранец, — бормочет он, вытаскивая телефон из кармана. — Я узнаю у Энцо, есть ли у него цель, которую ты можешь для него устранить.
На моих губах появляется улыбка, когда я снова оглядываю окрестности.
С тех пор как Сантьяго заключил союз с Энцо, Лео, Домиником и Илиасом, я помогал им, когда им нужно было кого-то убить.
Когда корабль наконец покидает гавань, Сантьяго взмахом руки дает понять, что мы отчаливаем.
Я подхожу к внедорожнику, стоящему в хвосте колонны машин, и забираюсь внутрь. Положив оружие на пассажирское сиденье, я жду, пока другие внедорожники с Сантьяго и его охранниками отъедут, прежде чем последовать за ними на безопасном расстоянии.
Я всегда еду сзади, поэтому, если кто-то нападает, я не принимаю непосредственного участия. Как опытный снайпер, я могу лучше защитить Сантьяго на расстоянии, пока его охранники остаются рядом с ним.
Пока мы едем к отелю, я чувствую волнение и скуку.
На мгновение мои мысли грозят свернуть в мрачное русло, и снова образ мертвой Ронни, лежащей под мужчиной, который насилует ее, разрывает еще одну зияющую дыру в моей и без того истерзанной душе.
Я пытаюсь отвлечься, думая о предстоящей встрече. Когда все собираются на острове, мне особо нечем заняться, и от этого время ползет максимально медленно.
Думая о членах альянса и их спутниках, я вспоминаю одно лицо.
Кассия Димитриу.
Когда мы помогали Доминику вернуть его фабрику, которая была захвачена Братвой, женщина, претендующая на роль главы греческой мафии, сумела произвести на меня впечатление.
Она выглядела напуганной до смерти, но все же спасла жизни Сантьяго и Доминика.
А потом мне пришлось спасти ей жизнь, когда часть здания обрушилась. В тот момент я просто среагировал инстинктивно, но после того, как адреналин от происходящего выветрился, я поймал себя на том, что слишком часто думаю о Кассии.
Да, она красива, но уязвимость, которую я увидел в ее глазах, привела меня в замешательство. Такое редко увидишь в криминальном мире.
Когда мы подъезжаем к отелю, я перестаю думать о Кассии и других членах альянса, и больше сосредотачиваюсь на своем окружении.
На подземную парковку один за другим въезжают внедорожники, и как только я нахожу место для своего автомобиля, то облегченно вздыхаю.
Блять, вот только этих запутанных эмоций мне еще не хватало.
Глава 4

Кассия
Когда я иду к папиному кабинету, мой желудок превращается в тугой комок нервов.
Я останавливаюсь перед закрытой дверью, мои руки сжимаются в кулаки, пока я пытаюсь набраться смелости, чтобы поговорить с ним об альянсе.
Я ни за что не попрошу вернуть сто миллионов долларов, которые мы вложили. Мы станем посмешищем для всего мира.
Как только я берусь за дверную ручку, со стороны кухни раздается крик. Затем с передней и задней стороны дома раздается стрельба, и все вокруг напоминает зону боевых действий, когда наши охранники отбиваются от тех, кто на нас напал.
Сильный шок пронзает меня, когда я распахиваю дверь кабинета с криком:
— На нас напали!
— Что? — Рявкает папа, вскакивая и выглядывая в окно, откуда видно, как наши охранники пытаются отбиться от незваных гостей на переднем дворе.
Не теряя ни минуты, я бросаюсь к сейфу и быстро набираю код.
— Я также слышала выстрелы, доносящиеся с кухни, — говорю я папе, задыхаясь от шока.
Как только замок щелкает, я рывком открываю дверь и хватаю пистолет.
Папа тянется за автоматом, но я не дожидаюсь его и уношу свою задницу из кабинета.
Мое сердце бешено колотится в груди, и мне кажется, что во рту становится суше, чем в пустыне, когда я спешу по коридору.
Боже, все тренировки в мире не смогли бы в должной мере подготовить меня к этому моменту.
Просто найди маму, Элени и Кики. Сосредоточься на них.
Еще один крик эхом разносится по дому, и раздаются новые выстрелы, от которых кровь стынет в жилах.
В последний раз я видела маму на кухне, а мои сестры пошли в комнату Кики, чтобы выбрать ей какой-нибудь наряд для вечеринки.
Спускаясь по лестнице, я колеблюсь, не зная, идти ли мне на кухню или к сестрам.
Когда папа подходит ко мне сзади, из кухни высыпают мужчины, и когда они открывают по нам огонь, мне ничего не остается, как бежать вверх по лестнице, низко пригибаясь.
— Гребаные отбросы Братвы, — рычит папа, открывая ответный огонь.
Выстрелы становятся громче, и, не добежав до площадки наверху лестницы, я оглядываюсь через плечо. И в этот момент я вижу, как пули попадают в отца: его тело дергается, после чего падает на пол.
— Боже! — Кричу я, мчась по коридору, шок и ужас наполняют каждый
