— только и спросила она.
Он покачал головой.
— Нет. Но это становится профессией.
Миссис Линден вскинула брови.
— В этом есть что-то плохое?
— Если выступать дальше, то нужно бросать школу и забыть об университете, — сказал он, — нужно подписывать контракт с большим клубом... Я не хочу.
— Очень странное решение, Ральф, — миссис Линден развела руками, — но я не могу тебя заставить. Мне очень жаль, что ты отказываешься от такой возможности сделать карьеру.
Ральф только пожал плечами. Он не видел себя вечным всадником. Возможно, он завоюет титулы, получит деньги... и через десять лет завершит карьеру, оставшись ни с чем. Он совсем иначе видел свою жизнь. И в ней не было места конному спорту.
— Кем же ты хочешь стать? — спросила миссис Линнен.
Ральф знал ответ, но, отведя глаза, соврал:
— Я еще не думал об этом.
— Обязательно скажи, когда решишь. А пока можешь работать инструктором на конюшне. Если, конечно, захочешь.
Интересно, что-нибудь может вывести миссис Линден из себя? Он смотрел на ее красивое лицо, хоть и тронутое возрастом.
— Спасибо миссис Линден, я благодарю вас за возможность заработать на карманные расходы.
С тех пор он оставил тренировки. Ему казалось скучным делать то, что он и так хорошо умел. Лошади не были его страстью, он мог спокойно прожить и без них, и только привычка влекла его на конюшню. Мейбл, которая так и не достигла высот в спорте, любила ездить на лошадях в горы, и Ральф всегда готов был сопровождать ее. Они чувствовали себя первопроходцами, следуя тайными узкими тропами, и, иногда действительно казалось, что еще миг, и в соседний ствол прилетит тамагавк. Впрочем, если бы Мейбл попросила его полететь с ним на луну, он бы не раздумывая согласился.
Бросив спорт, Мейбл увлеклась рисованием. Теперь они ездили в горы, нагрузив лошадей ее этюдником и красками. Мейбл писала этюды, а Ральф лежал на траве, ожидая, когда она закончит.
— Я рада, что тебе всегда можно доверить Мейбл, — как-то сказала ему миссис Линден.
Ему можно было доверить Мейбл. Ральф не представлял свою жизнь без нее.
Глава 4
Выпускной бал запомнился Ральфу навсегда. Мейбл была в нежно-голубом платье в пол, как принцесса из сказки. Ему казалось, что она и явилась прямо из дворца Золушки. Когда она дала ему свою руку, чтобы вместе пройти в ворота и быть представленными, как пара, казалось, что он воспарит в небеса. Мейбл улыбалась. Она была из тех редких девушек, кто умел носить красивую одежду, и не стеснялся дорогих украшений. В волосах ее, завитых кольцами, была та самая диадема, что она когда-то надевала на Рождество. Ральф был уверен, что блестящие камешки в ней — отнюдь не стекло.
Несколько месяцев назад родители Мейбл и ее младшие братья переехали в другой штат. Ральф боялся, что и Мейбл уедет, оставив его одного, но Мейбл решила закончить школу там, где привыкла. Она осталась жить в большом доме миссис Линден, и теперь всегда была рядом. Их отделяли друг от друга несколько домов, и Ральф постоянно бегал к ней, то за домашними заданиями, которые делал еще в школе, то чтобы посмотреть, как она рисует, то просто так, без причины. Когда месяц назад он пригласил ее на выпускной, Мейбл только улыбнулась и сказала без всяких выкрутасов.
— Конечно я пойду с тобой, Ральф. Но при условии.
Он поднял брови. Он был готов снять луну с неба, поэтому легко согласился на то, что она просила.
— Мы выучимся танцевать вальс.
Они оказались на балу чуть ли не единственной парой, кто умел танцевать вальс. Он вел ее легко и непринужденно под Сказки Венского леса, и мир казался волшебным и ярким. Миссис Линден сияла улыбками и вспышками, стараясь запечатлеть любимую внучку и ее спутника во всех ракурсах. Дед его, конечно, не пришел, сославшись на то, что ради такого случая ему нечего надеть. Ральф был рад этому. Он немного стеснялся деда, окончательно заросшего бородой и седыми лохмами и спивающегося.
После танцев они поехали в заказанный ресторан, где одноклассники продолжили веселье. Ральф же вывел свою спутницу на улицу, туда, где было тихо и темно.
— Покатаемся?
Они держались за руки, пока шли по парковке. Платье Мейбл серебрилось в свете фонарей. Было очень поздно и давно пора было отвезти девушку домой, но Ральф был перевозбужден, и ему хотелось побыть с ней, такой красивой, как можно дольше.
Он сел за руль, включил мотор старого кадиллака, который одолжил у деда. Сегодня он казался более к месту, чем его дженерал моторс. Мейбл красиво смотрелась на кожаном белом сиденье, и волосы ее падали по плечам, как у настоящей принцессы.
Ральф вдавил газ.
— Потише, — шептала она, но он только прибавлял скорости, — Ральф, мы разобьемся!
Он входил в повороты серпантина так, что машину чуть ли не разворачивало, и в свете фар была видна черная бездна пустоты. Когда он заглушил мотор, Мейбл ударила его кулачком по плечу.
— Я больше с тобой никуда не поеду. Ты — сумасшедший.
Он пожал плечами.
— Но ведь скучно просто ехать, как старик.
Мейбл улыбнулась. Он так любил ее улыбку. Алмазная ее диадема сияла в редких лучах луны.
— Пошли.
Ральф вышел из машины, перешел дорогу и стал смотреть на озеро, расстилающееся далеко внизу прямо под его ногами. Луна серебрила его поверхность, отражаясь в стоячей воде серебряной дорожкой. Мейбл протянула ему руку. Рука ее была холодна и безвольна, будто поездка и правда сильно ее напугала. Ральф потянул ее за собой, и они стали спускаться в полной темноте по узкой тропинке.
Они так часто ходили здесь, что не требовалось света, чтобы знать, куда ступать. Ральф поддерживал свою спутницу, которой было неудобно идти по камням на каблуках, и то и дело давал ей руку. Мейбл не жаловалась. Она следовала за ним совершенно точно зная, что произойдет, когда они окажутся на месте.
Пещера ждала их, разинув черный зев. Ральф заполз в нее первым, нашел зажигалку, спрятанную в железной шкатулке в углу за камнями, и поджег заготовленный несколько дней назад хворост. Мейбл села рядом. Потом она поползла вглубь пещеры, путаясь в платье, и достала мешок с двумя пледами. Развернула их, и один накинула на плечи. Ральф взял второй, но ему было и так тепло, и он разложил его на каменном полу.
Когда-то они пытались выяснить, как далеко идет лаз. Они долго ползли по каменному извилистому коридору, потом встали во весь рост и шли еще какое-то время, пока не уперлись в стену. Пещера оказалась без второго выхода и без всяких тайн, поэтому
