благородной сединой в темных густых волосах.
Став известным писателем и начав хорошо зарабатывать, Донецкий нашел способ «устраивать себе каникулы» — он отправлял жену в многочисленные зарубежные «шопинги» или записывал ее на всевозможные «тренинги», добиваясь того, чтобы она как можно меньше торчала дома.
Вот и сейчас, открыв дверь на звонок Гринева и обдав его легким запахом спиртного, Донецкий гостеприимно пригласил его внутрь, из чего тот немедленно сделал вывод, что: а) выпивки не избежать, б) жены полковника опять нет дома.
— Здравия желаю, Гавриил Петрович, — проговорил Гринев, пожимая широкую и теплую ладонь соседа. — А я к вам за советом. — Советовать полковник любил, поэтому немедленно оживился.
— Ну что ж, проходи, усаживайся, хороший совет — он как закуска, идет только под хорошую выпивку.
Квартира Донецкого была обставлена в классическом духе семидесятых годов — времени тотального дефицита: ковры, хрусталь, мебель — все это было куплено еще благодаря системе блата и, стараниями жены полковника, находилось в образцовом состоянии. Из новых приобретений имелась японская и германская бытовая техника да многочисленные безделушки, привезенные супругой из ее зарубежных вояжей.
Водку «Соловей МВД» пил исключительно «родную», хотя иногда не брезговал и виски. Впрочем, сейчас был не тот случай — на журнальном столике высилась лимонная «Смирновка». Усадив Гринева в гостиной и немедленно разлив по первой, полковник проворно чокнулся:
— За победу над теми, кто «кое-где у нас порой», — выпил, издав при этом звук, похожий на утиный кряк, и смачно захрустел малосольными домашними огурчиками, засолкой которых занимался лично, не доверяя эту процедуру даже супруге.
— Как жизнь? — пригубив свою рюмку, вежливо осведомился Гринев. — Что пишете новенького?
— Заканчиваю новый роман о разгроме кемеровской преступной группировки, нанесшей ущерб государству на целый миллион долларов, — как-то очень официально отрапортовал Донецкий. — Рабочее название — «Хана братве».
— Ну-ну, — Гринев решил воздержаться от комментариев, однако полковник ждал именно их.
— Как тебе тема? — самодовольно поинтересовался он, разливая по второй.
— Мелковата…
— Что? Миллион долларов — это, по-твоему, мелочь?
— В масштабах современного государственного воровства и коррупции…
Полковник «крякнул» еще, после чего ответил эпической строкой:
— Но органы на страже и бдят неустанно…
— Да не бдят, а дурака валяют ваши органы! — разозлился Гринев. — Хотите, я подарю вам готовый сюжет, о котором еще не писали в газетах, но, рано или поздно, обязательно напишут?
— Опять какие-нибудь проделки демократов? — подозрительно поинтересовался Донецкий, который, несмотря на все свои успехи в условиях рыночной экономики, регулярно голосовал за КПРФ.
— Насчет этого не скажу — не знаю, — отмахнулся Гринев, который был совершенно равнодушен к политике. — Ну что — будете слушать?
— Рассказывай, — тоном следователя, добившегося чистосердечного признания, приказал Донецкий, самодовольно откидываясь на спинку дивана.
— Учтите — все это со слов моего приятеля-переводчика, который помогал заключению этой сделки и знает все из первых уст. Так вот, в Мексиканском заливе была найдена нефть, и теперь мексиканцам потребовалась нефтяная платформа для ее добычи. Средняя цена такой платформы — триста миллионов долларов. Однако они смогли договориться с представителями мурманского завода, производящего такие платформы, всего за 50 миллионов. Мексиканцы были рады безумно и потому охотно отстегивали пачки долларов направо и налево. Из этих пятидесяти миллионов государству пошло всего семьсот тысяч — представляете себе! — семьсот тысяч, за платформу стоимостью в триста лимонов!
— А куда пошли остальные?
— А то вы сами не догадываетесь, — усмехнулся Гринев. — Остальные разошлись по карманам представителей нашего славного государства. Полтора миллиона схавала таможня, еще пять городские власти Мурманска, два — доблестная милиция, остальное — по мелочи. Зато директор завода и его заместитель обогатились на два десятка миллионов долларов каждый! А завод, что самое интересное, — государственный, и рабочие месяцами сидят без работы и без зарплаты. Обо всей этой истории знала половина Мурманска, и всем было интересно, что из этого получится. Да, и еще одно — после завершения этой сделки директор в очередной раз отправился в столицу требовать госдотаций — и я в этом уверен — на всех углах клеймил реформы, «развалившие производство». Кстати, мой друг показывал мне несколько фотографий, где он запечатлен вместе с этими деятелями. Красавцы, как на подбор — пузатые, коротконогие, спина и задница неделимое целое, а физиономии — не поймешь, где кончаются щеки и начинается лысина… Одно слово — Мырдины. А вы говорите — кемеровская братва с каким-то жалким лимоном! Ну, что теперь скажете?
— Судя по твоей наводке, тут не роман надо писать, а прокурору, — задумчиво заметил маститый автор, однако вместо пера вновь потянулся за «Смирновкой». — Органы разберутся и, если все это правда, обязательно покарают…
— «Жаль, только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе»… то есть вам, — с горькой иронией откликнулся Гринев. — Ну ладно, черт с этим, я же пришел к вам советоваться.
— А что случилось?
Полковник уже явно осоловел, поэтому Гринев постарался рассказать ему свою историю как можно короче и доступнее. Донецкий выслушал его, не перебивая, а в конце равнодушно пожал плечами:
— Ну и что?
— Как это что? Ведь они же могут нагрянуть ко мне домой или прислать какую-нибудь повестку… Да мало ли что им еще в голову взбредет — и как я тогда смогу их убедить, что у меня нет телефона той барышни?
— А чего ты от меня хочешь?
— Посоветуйте, как действовать в подобной ситуации. Должна же и на них быть управа!
— Да ерунда все это, — брезгливо отмахнулся полковник. — Просто пошутили ребята… Не бери в голову.
— Гавриил Петрович! — укоризненно воскликнул сосед. — Пришьют мне какую-нибудь статью — с кем тогда выпивать будете?
— А ты сделай лучше — дай им телефон нашей соседки Ирочки! — игриво предложил полковник, но Гринев метнул в него столь яростный взгляд, что Донецкий замахал руками: — Ну, шучу-шучу, не смотри таким тигром.
Этажом ниже жил преуспевающий бизнесмен по фамилии Куприянов и его красавица жена Ирина. Гринев увлекался этой дамой еще со времен нежного пионерского возраста, а потому воспринял ее замужество как личную трегедию. Кстати, сам бизнесмен был иногородним, поэтому поселился в квартире жены.
— Ну ладно, — после долгой паузы снизошел Донецкий, которому явно надоел мрачный сосед, и лениво потянулся к телефону. — Какое там отделение, говоришь?
— Да не знаю я, какое отделение, — спохватился Гринев. — Когда меня отпустили, я так быстро ушел, что не обратил внимания. Помню, что это где-то рядом с нашим метро.
— Тогда оно относится к ведению N-ского УВД. Считай, тебе повезло — начальником там полковник Зубатов, мой старый кореш. Как же вовремя ты напомнил — у него
