с подносом с кофе и тем, что выглядело как коробка с кондитерскими изделиями.
Когда я сказала ему о том, что ко мне заглянет мама, я не очень удивилась, когда он придумал какой-то предлог, чтобы уйти. Я знала, что мама отнесется к этому с пониманием, ведь мы долго говорили о Барретте, пока я сидела в номере отеля и ждала, когда смогу сфотографировать этого ублюдка-изменника. Барретт был на балконе соседнего здания, пытаясь сделать снимки в номере.
Она отреагировала так, как я и предполагала, на то, что Барретт немного отличается от многих людей.
«Ну, дорогая, учитывая твой послужной список, я думаю, что отличаться — это хорошо ».
Она была не из тех, кто обижается, когда от нее убегают. В прошлом она, возможно, встречалась только с одним из моих парней, потому что все они, как правило, слишком легко пугались, когда речь заходила о «встрече с мамой».
По крайней мере, у Барретта было более веское оправдание, чем просто трусость.
Я действительно полагала, что он уклонится от встречи и будет отсутствовать гораздо дольше, чем это было необходимо, чтобы избежать столкновения с ней.
И все же он был здесь, всего через пару минут после ее появления. С кофе. И сладостями.
— Видно, что-то от меня ей все-таки перепало, — сказала мама, повернувшись к нему. — Вы, должно быть, Барретт.
— А вы — мама Кларк.
— Я прошу прощения за ее упрямство. Боюсь, это все из-за меня.
— Она идеальна, — возразил он, заставляя мой живот вздрагивать, а глаза мамы становились все мягче. — Хотя, у нее есть ужасная привычка считать, что ей принадлежит вся кровать. Даже когда в ней лежит кто-то другой.
— Расскажи мне об этом. Однажды, когда она была ребенком, я проснулась от того, что она, казалось, пыталась задушить меня, забравшись ко мне посреди ночи. Она также будет обыскивать весь дом, пытаясь найти свой подарок перед днем рождения или праздником. Она бесстыдная подглядывательница. Всегда такой была.
— Приятно слышать, — сказал Барретт, вероятно, припрятав эту информацию на потом, чтобы убедиться, что если он купит мне подарок, то он будет так хорошо спрятан, что ФБР будет трудно найти его с помощью собак-ищеек и радара.
— Но да, я думал о том, чтобы обновить офис. Где-нибудь с окнами для Диего, — сказал он, сверкнув глазами, глядя на меня.
Он все еще не был силен в тонкостях — и, вероятно, никогда не будет. Но если признаться честно, я была так же деликатна в вопросе с офисом, как сирена в воздухе.
— Правда? Что ж, возможно, я знаю идеальное место…
— Вообще-то, — перебил ее Барретт, протягивая ей бумажный стаканчик с кофе, — соседнее помещение сдается в аренду. Там почти втрое больше места. Кларк сможет получить свой стол, и мы, возможно, сможем оборудовать зону отдыха. И там есть окна. Для Диего , — сказал он, ухмыляясь, на что я не смогла не улыбнуться в ответ.
— О! Проект ремонта! — радостно воскликнула моя мама, фактически хлопая в ладоши.
— Ты ведь знаешь, что теперь она будет во всем этом участвовать, не так ли? — спросила я, когда она двинулась к дальней стене, размахивая руками и болтая без умолку о нейтральных цветах краски, о подходящем материале для мебели, которая будет использоваться в тяжелых условиях, и о том, какие комнатные растения будут лучше всего сочетаться с тем светом, который у нас будет.
— Я думаю, мы уже выяснили, что у меня нет никаких навыков в декорировании. А у тебя целая комната хлама в коробках. Так что, думаю, помощь нам не помешает.
— Ты уже посмотрел квартиру? — спросила я, задаваясь вопросом, когда у него появилось время. Ведь большую его часть мы были вместе, за исключением того, когда Брок отвозил его в Филадельфию за машиной, пока я снова разговаривала с отцом, и случайных поездок в магазины — поездок, которые я с радостью совершала, в то время как Барретт с благодарностью оставался дома.
— Да, именно туда я ездил сегодня утром. Она в лучшем состоянии, чем этот дом. И хозяин был не против, если мы снесем стену.
— Правда? Почему?
— Он все равно получал бы ту же арендную плату. А я был более постоянным арендатором, чем кто-либо другой из тех, кого он сменял на протяжении многих лет. Для него это выгодно.
— Ты уверен в этом? Я знаю, что ты не очень любишь перемены.
— На самом деле, это не такие уж большие перемены. Это то же здание в том же месте. Просто оно будет больше. Кроме того, мы не можем допустить, чтобы ты пыталась работать за моим столом вместе со мной.
— О, мы не можем, не так ли? — подразнила я, изогнув губы, когда мои руки обхватили его поясницу, притягивая его ближе.
Он не понял.
Я знала, что не поймет.
И, возможно, мне даже немного нравился этот факт.
— Знаешь, что мы можем получить, если у нас будет офис побольше?
— Полноразмерный холодильник? — догадался он с улыбкой.
— Мне мужчину по сердцу, — сказала я ему, никогда не говорившая ничего более верного.
Мы просто… работали.
Это было самое безопасное, что я когда-либо чувствовала с кем-либо, никогда не задаваясь вопросом, может ли все получиться, никаких бесконечных часов гадания, о чем он думает.
Я поняла его.
И он понял меня.
Все было идеально.
Барретт
2 года
Переход в офис был легким. Как я и думал, все сработало, это была просто снесенная стена, а затем пространство побольше. И пока мать Кларк делала все возможное, чтобы превратить это место в нечто приличное, меняя цвета краски, приобретая новые, менее промышленные шкафы для хранения, покупая мебель, мой стол оставался на своем месте. Это было достаточно легко.
Через некоторое время мы стали проводить больше времени в квартире Кларк, где было больше места, лучший напор воды, место для клетки Диего, так что ему не нужно было оставаться в офисе, когда мы уходили домой вечером.
В конце концов, срок моей аренды истек.
Это было естественным развитием событий, поскольку мы никогда туда не ездили.
Но это?
Это было большим изменением.
Такие перемены, от которых моя рука была вся красная и опухшая от царапин, от которых мне было тесно в груди, когда я наблюдал, как Кларк —
