студентами, людьми намного моложе него, он думал: «Если б меня сейчас увидели родители или строгий начальник Ларс… Не поверили бы, что я прекрасно чувствовал себя на равных чуть ли не с детьми, которых ждет впереди серьезная учеба и работа в других сферах – все то, что я уже давно прошел».
Некоторые выехали из домиков, кто-то уволился, не дожидаясь конца сезона. Зона, в которой проживали студенты, сильно опустела. Начинала портиться погода, туристов стало меньше. А те, кто оставался до самого конца сезона, решили сделать так называемую прощальную вечеринку для таких, как Дженни, которые не будут жить на Майорке до осенних холодов.
Ребята скинулись деньгами и нашли капитана со своей яхтой «Bawaria 50» в районе Port de Soller.
Перед отплытием, когда Марк с Дженни вместе с ребятами ждали, пока все соберутся, Марк оглядел окрестности Port de Soller и вспомнил, как почти три месяца назад приехал сюда один и на пороге депрессии. Как же много всего успело случиться, как кардинально изменил его жизнь этот, в сущности, маленький отрезок времени!
«А ведь если заглянуть еще дальше, – вспоминал он, – то когда-то я сначала стоял у окна офиса, наблюдая за улицами Лондона, а затем, наоборот, смотрел на окна фирмы с улицы. Точно так же я сейчас разглядываю горы Port de Sóller».
Экскурсия получилась незабываемая. Они обошли на яхте почти половину острова, добрались до маленького островка Cabrera. Там остановились на пикник и купание, что оказалось совсем не дешево, но стоило того. Работа закончилась, и всем пришлось прощаться, а это очень тяжело, когда почти три месяца проработали бок о бок.
Все стали коричневыми от солнечных ванн и походили на местных рыбаков, которые проводили на пляже много времени и покрылись уже не первым слоем загара.
Ну вот и приблизился последний день пребывания на острове Дженни.
Марк, пройдя по променаду, пришел в кафе Лукаса. День был в разгаре, играл легкий джаз, навевая светлую тоску по уходящему лету. Двойной кофе не смог поднять Марку настроение: завтра Дженни уезжала.
Ему пока не хотелось погружаться в мысли о своей дальнейшей судьбе. Но что-то предпринимать придется. «Может, покататься по миру? – думал он. – А там посмотрим. Только не в Лондон или Берлин».
В баре почти никого не было. Новый работник вытирал столы. Марк поздоровался кивком. По радио запели под гитару Hallelujah, и стало еще грустнее. «Джен уедет, уедет очень далеко, она не может распоряжаться собой. Что же делать мне?»
Марк выпил еще один кофе и побрел вдоль береговой линии. Вот храм, куда он однажды ходил с Дженни и ее семьей. Зашел. Там почти никого не было. Марк зажег свечу у входа и подумал: «Боже, как я люблю эту девушку, как я не хочу ее терять… Неужели все, что было между нами, – это просто игры судьбы и не более? Помоги мне, Боже, что-нибудь придумать, нам нельзя потерять друг друга».
Оглядевшись вокруг, Марк вспомнил, как сидел рядом с Дженни на мессе. Он дорожил каждой минутой их отношений, даже когда они только зарождались.
А может, полететь за Дженни и устроиться на работу в Исландии? Марк представил, что подумают ее родители: мол, приехал взрослый дядя и будет ждать, пока девочка растет и учится в колледже. Но разве настоящая любовь боится чьих-то домыслов?? У Лукаса так и было: взял и остался на Майорке с девушкой.
Позвонила Дженни. Марк сказал, что ждет ее у храма.
– Что такой грустный?
Девушка очень тихо подошла сзади и напугала Марка. Поцеловала его в щечку так радостно, будто пасмурная погода никак на нее не действовала.
– Сегодня мы напьемся вина на пляже, и это не обсуждается, – сказал Марк в ответ на поцелуй.
– Это прям приказ, но мне нравится. Как не хочется уезжать… – вздохнула Дженни. Она присела рядом и посмотрела на небо мечтательным взглядом. – Все такие грустные в отеле. Или из-за Лизи, или потому что пора разъезжаться, или просто погода сегодня такая.
– Надо держать себя в руках, – сказал Марк. – Мы пока еще вместе. И вообще, я считаю, что мы – особая пара и грустить не будем, правда? Не будем забывать, какие обстоятельства нас свели. Я считаю, что это знак не сдаваться. Будем до последней минуты наслаждаться каждым моментом.
– Не говори про последние минуты, пожалуйста.
Дженни взяла Марка за руку.
– Предлагаю проводить закат в наших местах, недалеко от пещеры, – предложил Марк. – Именно благодаря ей мы вместе.
Конечно же, Дженни согласилась. Они все время шутили и смеялись. Марку нравилось подкалывать Дженни, а ей отвечать тем же. Да и весь отель над ней подшучивал по-доброму: мол, малышка, еще с мамой живет. Но как коллегу Дженни уважали, а уж обижать вообще никто не позволял – ни себе, ни другим. Все, кто хотел, но так и не начал ни с кем встречаться во время программы, знали, что Дженни с Марком – пара. Любого новичка сразу предупреждали, когда видели, что он положил на красивую Дженни глаз: шансов нет. Вскоре тот сам убеждался, что это правда.
– Вот так ты меня бросаешь тут, Джен, и я состарюсь у этой пещеры в одиночестве, – шутил Марк.
– Все, я ухожу, – отвечала Дженни с улыбкой, – вы меня бесите, юноша.
Она на самом деле пошла обратно, и Марк догнал ее, поднял на руки, закинул на плечо и щекотал так, что она верещала на всю улицу. Он потащил ее на пляж и окунул в воду прямо в ее красивом любимом сарафанчике. Дженни не переставала верещать, брызгалась, уплывала, как только Марк пытался приблизиться, и ныряла под волну, прячась. Но он все-таки догнал ее.
И тут хлынул ливень.
– Я люблю тебя, Марк, – сказала Дженни, дрожа от холода. Они стояли под дождем по пояс в море и страстно целовались. Летний дождь бил по воде, добавляя романтики, в которую бесцеремонно вмешалась реальность:
– А ну, выходите из воды! Молния ударит! Еще и простудитесь… – закричал с берега знакомый спасатель.
Они поспешили выйти из воды и получили большое покрывало. Пока Марк и Дженни вытирались, парень принес из машины два спортивных костюма с этикетками спасательной службы отеля.
Потом они сидели в баре. Спасатель вскоре ушел. Они выпили чаю, да и солнце выглянуло – в костюмах стало жарко.
Марк вспоминал старые истории из жизни отеля и рабочей команды. Они немного посплетничали, кто с кем встречается и как. Вспомнили про Француза – ну да, им очень не хватало друга. Представили его за штурвалом
