какой-то дамочке. Своим магическим обаянием он так её очаровал, что та согласилась купить нам билеты до Осаки. Конечно, он клятвенно обещал всё возместить и взял её номер телефона.
Коити же всё шокировало куда сильнее. Я хорошо помнила, как, впервые оказавшись в подобном месте, ты ошеломлён новыми звуками, запахами машин и бетонных домов, электрическим светом, яркими огнями и рекламными плакатами. Но Коити не подавал виду, лишь сосредоточенно изучал новый мир.
— Всё будет хорошо, — шепнула я ему, и он в ответ кивнул. — Даже если сейчас страшно, мы справимся.
— Не бывает ночи без рассвета, — улыбнулся он.
Боги, когда же Коити успел стать таким взрослым и мудрым? Клянусь, я чувствовала, что люблю его всё сильней. Будто месяцы разлуки схлопнулись и не стояли между нами. Казалось, он читал мои мысли — ровно об этом я думала, почувствовав солнце после ночного землетрясения в храме в Соти. Он облекал мои мысли в слова.
На железной дороге пришлось сделать одну пересадку на станции, где проходил скоростной поезд, а пути разветвлялись в разные части острова. Оттуда мы ехали уже без остановок.
— Один в один Равнина Высокого Неба. — Эол неотрывно глядел в окно, где с невероятной быстротой мелькали пейзажи.
Выйдя на станции в Осаке, я ахнула. Бесцветное окружение напоминало город из моего видения в Стране Теней. Но уже в подземном переходе на меня обрушился шквал разноцветных осенних курток. Осака напоминала Нью-Йорк или Гонконг сильнее, чем я ожидала. Морской порт, небоскрёбы — похожие, но не такие высокие, как там, далёкие холмы в дымке разрывали линию горизонта.
Мы немного побродили по широким улицам среди современных построек и древних стен, среди зелени и бетона, жилых многоэтажек и священных храмов. У Осаки была душа. Но Эол поторопил: нужно проверить квартиру.
— Откуда ты знаешь адрес?
— Помню. Оборотни всегда делились друг с другом такой информацией, во всех городах готовили места, где можно взять одежду и деньги. Нам сейчас не помешает переодеться.
— Это уж точно. — У меня вырвался невольный смех. — И ты все места помнишь?
Эол неопределённо повёл плечами. Мы поднялись на лестничный пролёт третьего этажа. Он прощупал плитки, которыми был уложен кусок стены, и одна отошла от поверхности. За ней оказался тайник с ключом.
Эол открыл дверь и впустил нас.
— На какое-то время мы здесь в безопасности. Всё-таки этот мир — какая-то вариация Равнины Высокого Неба.
— Значит, здесь есть боги. Как написано в свитке. И Кая может нас найти, — предположила я.
— Давайте сначала приведём себя в порядок и выспимся, а завтра будем думать, как связаться с кем-нибудь.
— Связаться? — Коити вскинул брови. — Не лучше ли забрать деньги и спрятаться?
— Так, знаете что, — перебила я, — сначала ванна и еда, потом всё остальное.
— Хорошо, — отозвался Эол, — я схожу в магазин, а вы можете устраиваться как дома.
— Я с тобой, — возразил Коити.
Они ушли, а я направилась в ванную комнату, заглядывая в миллион стенных шкафов в узком коридоре. Нашла себе штаны с футболкой по размеру и пушистое полотенце. Настроила воду погорячее, набрала ванну, добавила чего-то пенящегося и, скинув одежду, принялась растирать кожу мочалкой, прежде чем залезть в благоухающий кипяток.
Жар расслаблял уставшие, измученные мышцы; головная боль, подступавшая к вискам, растворилась. Я чувствовала себя чистой и обновлённой, но вылезать из воды не хотелось, как и думать о том, что ждёт нас дальше.
Раньше мне казалось, что мы с Коити сможем вернуться на родину, поселиться в небольшом городке, открыть лавочку или вроде того. Но я ни разу не спросила, хочет ли он этого. Всё время казалось: главное — добраться домой. А теперь ещё в уравнении появился Эол. Без него мы бы не справились. Эол показал мне, как огромен и прекрасен мир, научил сражаться, быть смелей и говорить о том, чего хочешь. Не отступился от меня, когда я отступилась от него. «Больше не способна на предательство», — повторяла я себе.
Задумавшись, я водила рукой в воде, по обнажённому телу, подхватывала кусочки густой пены с запахом персика и бузины. Я попробовала снова вернуть силы, поймать на лету сорвавшуюся каплю воды, собрать небольшой огонёк на ладони, но ничего не выходило. Закрыла глаза и прислушалась к музыке.
В тонкой высокой мелодии притаились голоса, но я не могла разобрать, что они говорят, и незаметно для себя уснула.
Разбудили меня хлопнувшая дверь и шебуршание. Но не доносилось звуков разговора, и я сразу напряглась. Вода уже остыла, я завернулась в полотенце и скорее вышла из ванной комнаты.
— Коити, вы только вернулись? Сколько прошло времени? Кажется, я задремала.
— Да, поставлю рис. — Хмурая складка меж бровей стала ещё глубже.
— Схожу быстро в душ, — буркнул Эол и прошмыгнул мимо меня.
Я тоже зашла в ванную за выбранной одеждой.
— Что произошло?
— Ничего.
— Я же вижу, что что-то не так!
— Миюки! — Даже голос повысил. И выставил меня за дверь, ничего не объяснив.
Я прошла в комнату, оделась и принялась сушить волосы. К моему удивлению, она была оформлена в традиционном японском стиле, в стенном шкафу лежало достаточно футонов. С небольшого балкона открывался вид на центр города и залив.
— Скоро будет готово.
Коити подошёл ко мне сзади и коснулся ещё влажных волос.
— Я считаю, нам нужно спрятаться, — уверенно произнёс он. — Пока никто нас не нашёл. Выбрать город в Японии, о котором оборотни никогда не слышали, и затаиться.
— Ты хочешь быть со мной? — спросила я прямо, ресницы невольно опустились, сердце пропустило удар — вдруг скажет «нет», — я не могла смотреть ему в глаза.
Коити обошёл меня, чтобы встать лицом к лицу, погладить по щеке.
— До конца своих дней, — выдохнул он и коснулся моих губ. Было в нашем поцелуе что-то трагическое: неуловимая боль, невысказанная просьба.
— Кхм. — Эол стоял в дверях. Его лицо ничего не выражало. Прошёл, молча сел на пол у низкого столика. Я не знала, о чём он думал.
— Накрою на стол, — сказала я, — а ты тоже сходи переодеться.
Коити скрылся в ванной, а я опустилась напротив Эола.
— Ты не согласен?
— Невозможно всю жизнь прятаться. Чтобы приспособиться, нужно понять законы этого мира. И ещё — разве ты не хочешь узнать, кто выжил? У тебя ведь была семья на Тростниковой Равнине.
Эол был прав, но не насчёт семьи. Я переживала за Сяоху, Рюдзина и Лею, за Хару и Алисию — как бы странно это ни звучало, — но не за родителей. Я встала и подошла к комоду. На нём стояли стационарный телефон и ноутбук. Я видела такую технику прежде, мельком, но никогда не пользовалась
