маг сел у изголовья кровати, положил ладонь на лоб Алькарима и начал медленно, осторожно пропускать через его тело магический поток, вытесняя, всё лишнее, вредоносное, не дающее свободно течь жизненной силе.
Сперва было очень тяжело. Магический поток Кайрина наталкивался на невидимое препятствие, преодолеть которое никак не получалось, а увеличивать мощность было слишком опасно для исцеляемого. В какой-то миг Кайрин поймал себя на том, что начинает раздражаться: на себя за то, что не способен разрешить проблему; на эгоистку Иту; на бестолковых стражей, непонятно зачем полезших в бой с дроу… Быстро убрав руку от раненого, он помотал головой, пытаясь успокоиться, потёр виски…
«Лишние эмоции создают силовые вихри и снижают точность потока, это очевидно, — подумал он с досадой. — Чтобы избавиться от них, нужен полноценный цикл медитации, а времени на него, похоже, нет. Но если не справлюсь с задачей, что я за маг? Такая беспомощность позорна для ученика самого Инголмо Анора! И захочет ли Ита помогать мне, если я её разочарую? Ох, Кай, о чём ты думаешь… Всё это неважно. Главное — вылечить, пока ещё можно это сделать. Вот бы рядом был кто-нибудь из магов, способных работать с эмоциями… А впрочем… Что я тушуюсь? У меня же за дверью — обученный менталист!» Кайрин торопливо убрал с двери запирающий знак, выглянул в коридор и позвал:
— Нисс Ита! Кажется, мне нужна твоя помощь.
Работа оказалась не из лёгких, и потому, покидая крепость Арэ Янна, Кайрин по праву гордился собой. Целый куст дикого винограда погиб, приняв в себя яд, почернел и отправился в печку, зато Алькарим очнулся и даже смог отблагодарить за своё спасение. На прощание он протянул магу деревянную бирку с причудливым узором и тихо произнёс:
— Прежде чем менять золото, покажи это Туолло. Пусть знает, что ты мой друг: своих он не обсчитывает так нагло, как чужаков.
Выйдя за ворота крепости, Кайрин просмотрел ещё раз долговую расписку и вдруг понял, что Ита выдала ему золота на целый милиан меньше, чем обещала. Но возвращаться к ней не было ни малейшего желания. «Не беда», — подумал маг бодро. — Пойду сперва к Туолло: вдруг он не такой пройдоха, как о нём говорят? И вообще, он же эльф, а светлые эльфы должны помогать друг другу'.
Лавку менялы Кайрин нашёл без труда: она стояла при входе в торговые ряды. Яркая вывеска над ней гласила: «Скупка золота, обмен монет. Быстро и без обмана».
Протолкавшись к прилавку, Кайрин был несколько удивлён. Ничего эльфийского ни внутри, ни снаружи он не заметил. Хозяин тоже оказался вовсе не эльфом. К старшему народу принадлежал один из его родителей, наградивший сына высоким ростом, худощавым телосложением и острыми ушами. Сам же Туолло был некрасив лицом, сутул и слегка кос на один глаз. Впрочем, внешние недостатки не мешали ему с удивительной скоростью взвешивать и рубить монеты, высчитывать разницу в курсах, заполнять расписки и при этом шутить и болтать с каждым посетителем, будто встретил давнего знакомца. Не остался без внимания и Кайрин.
Туолло не стал взвешивать полученные от Иты монеты, а на бирку Алькарима только замахал руками, уверяя, что любой светлый эльф может рассчитывать в его лавке на самый дружественный приём. Щёлкая костяшками счёт, Туолло принялся один за другим смахивать в ящик милианы дроу и выставлять вместо них на прилавок высокие столбики из местных монет, заодно расспрашивая Кайрина о погоде в горах, дорожных трудностях, ценах на продукты, здоровье какой-то дальней родни…
Украшения он рассматривал куда более тщательно: сразу называл размер и породу камней, отмечал недостатки в огранке, царапины, поломки оправ. В результате со всеми замечаниями ушлого ювелира Кайрин был вынужден согласиться, но оказавшись за порогом лавки, обнаружил, что в сравнении с распиской Иты его кошелёк похудел ещё как минимум на один милиан.
Убедившись в этом, маг только вздохнул и подумал: «Да уж, тут мне не Лаореласс… Интересно, всё ли в порядке у Яси?»
II. Глава 3. Яснодар
Расставшись с Кайрином на торговой площади перед замком, Яси пошла вдоль лотков и ремесленных лавок, на ходу с удовольствием разглядывая пёструю толпу.
Путь её лежал к лавке аптекаря. По дороге в город девочка поохотилась на свой лад вдоль тропы: она наполнила заплечный мешок корневищами дягиля и калгана, кошачьим корнем, ягодами можжевельника, берёзовым грибом, и теперь надеялась всё это выгодно продать.
Проходя по узкому и многолюдному тряпичному ряду, Яси вдруг услышала звуки тор-юха, пятиструнной арфы из рога оленя. На этом инструменте умел играть её отец. В душе Яси всколыхнулась давно забытая надежда: что если ещё кому-то из рода Атаев удалось избежать небесного огня? Однако, как ни пыталась она разглядеть музыканта, поток людей разделял их и уносил девочку дальше.
Изо всех сил работая локтями, Яси пробилась к большой бочке с пивом и, не слушая ругани торговца, вскарабкалась на её круглый деревянный бок. Вот теперь, поднявшись над головами людей, она увидела всё, что хотела. В соседнем ряду прямо на мостовой, в щели между лавками, сидел Полночный Волк! Яси вмиг узнала его, хоть похож он был на обычного человека. Перебирая жильные струны тор-юха, старый шаман наигрывал олений танец, а люди, проходившие мимо, бросали в костяную мисочку, стоявшую перед ним, мелкие монетки.
— Полночный Волк, я здесь! — закричала Яси и замахала руками.
— Вот сумасшедшая! — воскликнул пивовар, стаскивая её вниз за подол. — Куда залезла? Убиться хочешь?
— Погодь шуметь, Вересень! — окликнула пивовара женщина в сером платке. — Девчушка просто от своих на торге отбилась. Так ведь, птаха?
Но Яси уже вырвалась из рук владельца пивной бочки и кинулась сквозь толпу на звук струн. А к ним между тем присоединился знакомый голос. Полночный Волк тихо пел, наигрывая немудрёный мотив:
'Зла исцеленье ищет без толка
Глупая дочь Полночного Волка.
Но далеко ходить ей не надо:
Всё, что нас лечит, прячется рядом.
Раны, что плуг в земле прорезает,
Белой повязкой снег укрывает.
Раны от стали скроются тоже
Плотью живою, тонкою кожей.
Душу больнее гневом изранит,
И лишь прощеньем рану затянет…'
Ещё не стихли последние слова, когда Яси подбежала к пятачку между лавками. На нём было пусто.
Мимо прошла пара эльфов и компания нарядно одетых людей, проехал всадник на красивом верховом коне, но нигде не было видно ни ликана с
