Это не твои опыты с гальваникой!
– Не пугай меня, боюсь твоего взгляда! – шутливо поднял руки гробовщик.
Валентайн поднял руку и наставил на него взведенный револьвер:
– Эта штука вышибет тебе мозги, и ты будешь слоняться неупокоенный, пока не угодишь в самый Дуат, если немедленно не начнешь вести себя нормально, – рявкнул он.
Глаза Уоррена широко раскрылись.
– Валентайн, пожалуйста… – Я осторожно надавил сверху на его ладонь, опуская револьвер. – Не время ссориться.
– А ты становишься все более бешеным, – цокнул языком Уоррен, уже взяв себя в руки. – Приятно посмотреть.
– Было бы на что смотреть, – возмутился Браун. – Там преступники вообще-то, мы не хотим уже что-то сделать?
– Там хуже, чем преступники. – Майерс щелкнул четками. – Там гость с того света. И этого гостя очень хочется вернуть обратно.
Дверь особняка легко открылась. Замок был выломан, и жалкие его остатки торчали из надежной дубовой двери. Бронзовый ключ, лежащий на ковре в прихожей, давал понять, что дверь пытались запереть, но кто-то слишком сильный, чтобы быть человеком, даже не заметил возникшего препятствия.
Мы вошли.
В высокие окна светила луна, выхватывая силуэты добротной мебели – в основном книжные шкафы. Мне стало жаль, что впервые дом профессора Коула нам довелось увидеть в такой обстановке. Наверняка при полном освещении, светлым днем или ранним вечером, здесь было очень уютно, однако сейчас при виде замерших рядов книг меня почему-то пробрала дрожь.
Тишина оглушала.
– Вперед, они прошли здесь, – скомандовал Валентайн.
– Откуда вы?.. – начал было Браун, но Валентайн кивнул на пол.
Осколки разбитой вазы у двери в проходной зал подсказывали, куда идти.
– Вперед… – Майерс перехватил четки на манер кастета и первым пошел дальше.
Я замешкался, пропуская всех вперед, и потому услышал, как хлопнула входная дверь.
– Подождите! – позвал я, но услышал меня только Уоррен.
Развернувшись на месте, он вперил в меня пытливый взгляд.
– Дориан?
– Кто-то идет следом.
Уоррен нахмурился и поднял руку с пистолетом. Обогнув меня, он медленно вышел в коридор.
– Кто здесь?
– Это я, профессор Коул! – раздался знакомый голос. – Прошу, не стреляйте!
Уоррен обернулся на меня и, пожав плечами, опустил оружие.
– Профессор! – ужаснулся я, бросившись ему навстречу. – Зачем вы приехали? Там вы были… в безопасности. Вы же ранены!
– Пустяки! – Профессор Коул достал носовой платок и промокнул испарину на лбу. – Подумаешь, нога… Но все-таки мой дом, да и племянник… мой…
– А вы смелый человек, – усмехнулся Уоррен. – Когда все закончится, я полечу вашу ногу с помощью гальваники. И не возьму за это ни цента!
– Возможно, профессору стоит вам доплатить, чтобы вы это не делали, – усмехнулся я.
– А где остальные ваши приятели? – Профессор огляделся. – Ох, моя ваза… Ее привезли с греческого острова Кносс…
– Боюсь, что еще немного, и пострадает не только ваза, – сказал Уоррен. – Идемте же. Профессор, держитесь за нами. Я хотя бы вооружен.
Издалека донеслись крик и выстрел.
Мы в панике переглянулись и поспешили вперед. Дом профессора был настоящим лабиринтом – переплетением сквозных комнат, галерей и анфилад. И в самом сердце его находилось чудовище…
– Скорее, скорее… – торопил нас профессор.
– Вы знаете, куда идти? – на бегу повернулся к нему Уоррен.
– Если у них ключ, им нужна дверь! – воздел палец вверх профессор. Даже в такой плачевной ситуации он не терял лекторского запала. – А дверью может служить одна из вещиц в моей коллекции. Древний папирус, изображающий суд Осириса…
– И вы думаете, что какой-то папирус может быть дверью? – Уоррен смахнул седые пряди со лба.
Профессор, прихрамывая, толкнул очередную незаметную дверь – не будь его рядом, мы бы уже несколько раз заблудились. Снаружи особняк казался небольшим, но внутри был огромен.
– Это необычный папирус, – пытаясь отдышаться, ответил он. – Я много лет бился над его загадкой. Отчего там углубление явно по форме анкха? Ничего подобного я не встречал ни в одном тексте. А нашли его недалеко от места захоронения фараона Семнехкара. И теперь все сходится…
– Я все еще ничего не понимаю, – вздохнул я.
Еще один выстрел пронзил тишину.
На сей раз гораздо ближе.
Мы были где-то рядом, всего несколько шагов до разгадки, несколько мгновений до встречи с чудовищем.
Когда мы ворвались в большой зал под самой крышей, Валентайн выстрелил в оскалившуюся мумию, отбрасывающую от себя безжизненное тело Майкла Рассела.
И самое ужасное было то, что мумия теперь выглядела совсем как человек.
Из плоти и крови, с золотой загорелой кожей, с маниакальным блеском в глазах и тонким оскалом улыбки.
Пуля вошла ей точно в середину лба, и шрам мгновенно затянулся, точно и не было никакого выстрела.
– Какой ужас… Он же его… иссушил! – пробормотал профессор Коул, зажимая ладонями рот.
Мне поплохело. Тело младшего Рассела и в самом деле выглядело так, словно долгие годы лежало под землей. От молодого человека в самом расцвете сил ничего не осталось. Только оболочка, обтянутая похожей на старый пергамент кожей.
Майкл Рассел был мертв.
Я быстро огляделся.
Викарий стоял на коленях в круге из соли и торопливо чертил мелом какие-то символы. Инспектор Браун возвышался над ним, охраняя, и дуло его пистолета было нацелено на мумию. Джейсон Коул в другом углу сидел у шкафа, книги из которого рассыпались по полу – должно быть, мумия отбросила его туда, а перед ним лежал Виктор Холден. Живой. Но с такой дырой в животе, что весь мой богатый профессиональный опыт подсказывал, что очень скоро ему предстоит сменить витальный статус. Его пальцы судорожно сжимали анкх. Валентайн застыл посреди комнаты, держа мумию на прицеле, и загораживал собой огромный папирус, растянутый на треть стены.
Осирис, изображенный на нем, глядел печально и насмешливо, словно все мы собрались сейчас перед его глазами на суд.
– Некоторые двери не откроются, как ни подбирай ключи, – прорычал Валентайн и выстрелил снова.
На этот раз не в мумию, а в запястье мистера Холдена.
Холден вскрикнул. Анкх выпал из сомкнутых пальцев, и к нему одновременно бросились Джейсон Коул, мумия фараона Семнехкара, Валентайн и я.
И возможно, то была шутка Осириса, или моя удача гробовщика, но именно мои пальцы сомкнулись на холодном золоте ключа.
Валентайн сориентировался быстрее всех, резко толкнув меня в бок так, что я отлетел прямо на символы Майерса.
– Дориан, прочь! – рявкнул викарий. Его взгляд был прикован к мумии, а рука продолжала без остановки чертить символы куском мела.
Я быстро откатился из соляного круга и успел заметить,
