Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
встречал таких, как ты. Ты так не похожа на всех, кого я когда-либо знал… Но, может, в этом и проблема. – Он не смотрит на меня, погруженный в свои смысли, словно борется с собой.
Я с трудом проглатываю его слова. Почему все, что касается Фредди, должно быть так сложно! Любой, кто услышал бы первые две трети его речи, с уверенностью сказал бы, что это нежное признание в любви, вот только Фредди каждый свой монолог заканчивает так, что я начинаю сомневаться, нравлюсь я ему вообще или нет. Какая, к черту, «проблема»? Почему всегда есть проблема? Возможно, мне не стоило слушать смотрительницу воронов; возможно, я не зря в нем сомневалась, отталкивала его. Но я не только пальчик окунула в ошибки матери… Я нырнула туда и сейчас захлебываюсь. Я тону в своих чувствах к нему.
– Господи, как я скучал по тебе, Мэгги Мур. Увидев тебя прошлым вечером… – продолжает он, и я вздрагиваю, когда он наконец переводит взгляд на меня. – Как только я увидел тебя в арке Ворот предателей, я сказал себе, что буду рядом с тобой. Я хочу быть рядом с тобой. Наверное, я немного увлекся этой клятвой и только все испортил. Но отныне эта дружба больше не на полставки. Я обещаю тебе, что больше никогда не убегу.
Я не могу говорить и только киваю в ответ. Он наконец признался мне в своих чувствах, в своих дружеских чувствах. Я в замешательстве. Я в замешательстве от того, как я могла все так неправильно понять, как могла так жаждать его любви, от того, как мое тело бросает в дрожь от его близости.
Я судорожно пытаюсь взять себя в руки – Фредди не должен увидеть мое разочарование. Он не виноват в том, что я так слепо в него влюбилась; мое сердце без остановки летит куда-то в пропасть с того момента, как он обнял меня сегодня ночью. Я не могу требовать от него того же – это все равно что требовать от паутины поймать шар для боулинга, который несется в черную дыру. Безответная любовь – это плохо, но я знаю из ромкомов, что всегда станет еще хуже, если объект этой любви случайно поймет, что ты безнадежно в него влюблена.
– Что ты хотел мне показать? – преодолевая тяжесть своего тела, стремящегося провалиться сквозь пол и исчезнуть, я все-таки поднимаюсь на ноги и протягиваю Фредди руку. Он встает сам, но все равно берет мою протянутую руку в свою. Коротко ее сжав, он отпускает меня, снова берет фонарь, и мы идем наверх по винтовой лестнице. Фредди ведет меня через темную комнату. Мне становится не по себе, когда я вижу мрачную кирпичную кладку, освещенную тусклым светом фонаря.
Башня Бичем знаменита своей резьбой на стенах. Тут побывало множество заключенных, некоторые узники сидели здесь в течение многих лет, и до тех пор, пока будет стоять башня, вырезанные в камне надписи будут хранить память о них. Не только имена, но и подробные иллюстрации фамильных гербов, и религиозные символы украшают камень, так красиво уложенный и так причудливо изрезанный, что кажется, будто башню так и планировали украсить изначально.
Некоторые надписи кажутся вневременными, они могли бы появиться на современной школьной парте или на страницах дневника девочки-подростка. Маленькое сердце с вписанной в него буквой «Е», например. Конечно, «Е» означает королеву Елизавету, это вырезал ее итальянский учитель после того, как старшая сестра королевы пытала беднягу, но интересно отметить, что человеческое желание увековечить свою любовь, неважно, романтическую или патриотическую, прослеживается в этих надписях на протяжении многих столетий. Викторианцы ценили эти изрезанные свидетельства человечности так сильно, что, даже демонтировав несколько башен, сохранили камни с вырезанными надписями и рисунками и собрали их тут вместе. Мне нравится думать, что истории этих людей продолжают жить в этих стенах, – пусть я и опасаюсь, что один из множества Джонов, Уильямов или Эдвардов может все еще таиться там, за занавесом, готовый мстить всем, кто снова окажется в этих стенах.
Фредди останавливается у одного из имен. Моего собственного. «Маргарет» нацарапано на стене по диагонали дрожащими буквами. Фредди поворачивается ко мне с довольной улыбкой и поднимает тяжелый фонарь, чтобы осветить надпись. Улыбаясь ему, я дотрагиваюсь до букв кончиками пальцев; камень на ощупь кажется ледяным.
– Маргарет Поул, – бормочу я, не отнимая руки от стены.
– Да, я увидел это и решил, что должен привести тебя сюда. Ты делишь имя с весьма выдающейся, судя по всему, женщиной. – Мое сердце замирает при мысли о том, что он был здесь один и вспомнил обо мне, увидев резьбу на стене.
– Она удивительная, правда? Интересно, насколько больше людей помнило бы ее, будь она какой-нибудь молодой и красивой королевой. Но про нее всегда забывают, когда говорят о тирании Генриха VIII, – жалуюсь я.
Как и многие женщины в истории, Маргарет попала в Тауэр за грехи своего сына, а не за свои собственные. Она была слишком прямолинейна, что не нравилось королю, так что он посадил в тюрьму престарелую графиню, в то время его истинный враг сбежал в Италию. Когда стало понятно, что арест матери не заставит ее трусливого сына вернуться и ответить за свою измену, Генрих приказал казнить графиню.
Она была матерью. Она родила этого гигантского трусливого цыпленка за много столетий до того, как появилась эпидуральная анестезия, и она не собиралась умирать без борьбы. В одном только левом мизинце на ее ноге было заключено больше храбрости, чем во всех ее желторотых сыновья вместе взятых. Не подчинившись судьбе, она отказалась положить голову на плаху. Напротив, она осталась стоять, объявив, что плаха – для предателей, а она им не является.
Палачу пришлось зарубить ее до смерти на том месте, где она стояла.
– Она была мегасильной. Представь себе, чего ей стоило стоять там, глядя палачу в глаза, видя свое отражение у него в топоре, и даже не дрогнуть. – Я качаю головой, испытывая благоговение перед материальным напоминанием о ней, непоколебимой даже полтысячелетия спустя. – Некоторые утверждают, что слышали, как ее призрак кричит на Тауэрском лугу. А мне бы хотелось просто сесть и поговорить с ней. Все помнят историю Анны Болейн, но она не единственная сильная женщина, которую здесь приговорили к смерти.
Я снова оживляюсь. Фредди чуть сдвигает фонарь, так что теперь он освещает мое лицо, а не кирпичную стену. Все это время он не сводит с меня глаз. Когда наши взгляды встречаются, меня переполняет желание поцеловать
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
