не было, хоть здесь миновало.
Вечером Морозова прибыла в мой особняк, как и договорились. Экипированная, как на вылазку. Волосы золотые в две косы, как у молодухи. Обтягивающие коричневые кожаные штанишки, шпага на поясе, под жилеткой топорщатся кинжалы. В седле прицеплены посох, арбалет и колчан с болтами до отказа. Через седло перекинуты два мешка.
Наверное, впервые вот так она нагрянула. Но оставаться на чай не решилась, как её не зазывала Леночка. Галина просто окинула взглядом огни, оценила стройку с присвистом, и кивнула мне:
— Ты готов, граф?
Прозвучало так лестно, что улыбка сама расплылась у меня на роже.
Впервые я подумал, что стал той ещё продажной шкурой. Но это мимолётное. Дело ведь не в этом. Я просто нашёл себе союзника, и больше не играю на все ворота сразу.
Выбор сделан, и нужно идти с ним дальше. Хотя бы какое–то время.
Мы вдвигаемся в Рощу вдвоём уже по расчищенной прямой дороге. С обеих сторон стройка, но уже все рабочие разошлись к ночи. Здесь я затеял первый участок стены, потому что самой опасной зоной для моих жителей остаётся вход в Хикупту. Как бы не убеждал себя, графиню… я боюсь, что твари прорвутся, выкопаются где–нибудь рядом. Да, они ещё так не сделали за сотни лет. А вдруг под воздействием Книги смогут? Обнадёживает лишь то, что здесь до потолка подземного города копать метров пятьдесят надо, а то и больше. По сути только в лифтовой до поверхности близко.
Понимаю, что в той критической ситуации, когда на хвост сели летуны и Бронислав в обличии медведя, пришлось быстро принимать решение. Оно вышло верным. Но теперь сомнения гложут. Стоит ли так всё оставлять. И если нет, то куда Её девать–то⁈ Если даже сама, знающая намного больше меня Морозова держала её у себя в спальне. И явно не знала, как уничтожить.
— Что здесь будет? — Интересуется графиня по дороге, оценив, как много территории тут расчищено. По большому счёту от Рощи до особняка чистое поле.
— За особняком до самой стены будет тренировочная зона для дружин, — отвечаю деловито. — Всех обязую тренироваться три раза в неделю. В стрельбе, с оружием ближнего боя, а также в слаженности групп. Может, рукопашный бой ещё разучим, хотя бы азы. Возможно, сделаем бараки для молодых новобранцев.
— Ты никак к войне готовишься, — посмеивается Морозова. — И всё по уму, как опытный воевода.
— Поляки точно скоро полезут, — делюсь мыслями.
— После того, как разорвалась помолвка Василисы и Августа, отношения двух государств действительно испортились, — подливает масла.
— Да они давно зарятся на наши земли, — говорю, вспоминая сговор Здеслава и польского посла. — Слухи ходят, что брянский князь уже присягнул польскому королю.
— Хм, да ты, я вижу, серьёзно настроен, — хвалит Морозова. — Гляжу, что затеял, и мальчиком назвать уже язык не поворачивается.
— Спасибо, маменька, — кривляюсь.
— А вот что будешь делать, когда поляки действительно полезут? — Спрашивает. — Орловский князь ведь без императора решительных действий не предпримет. Это нам не половцы–кочевники. Тут политика. И пока Москва расшевелится, здесь всё сожгут.
— А Академию?
— Возьмут в блокаду, на большее не осмелятся, иначе устав «Бирса» даст нам право атаковать.
— Ясно.
— Так что будешь делать, граф? — Подначивает.
— Ну уж явно не побегу в Калужское княжество, Галь, — отвечаю, вздыхая и дальше заявляю уверенно: — голова польского короля будет на колу их армию встречать.
— Так даже? — Посмеивается.
— Именно так. Чтоб было меньше людских потерь, что наши, что поляки — одно, люди. Я даже палец о палец не ударю. Есть у меня лазутчица, у которой руки давно уже чешутся.
— Это с ней ты всю колонну Давыдова остановил?
— Ага.
— Хорошие у тебя люди.
Все у меня хорошие, один я плохой.
— Нет, просто кремлёвские оказались трусливыми и никчёмными, даже стыдно за таких, — высказался, не сумев удержаться.
Галина на это промолчала.
Добрались до Рощи. Под кронами темень кромешная, поэтому решили лошадей оставить, привязав к одинокой берёзке.
— Поможешь? — Кивает на мешки Морозова.
— Ну а как иначе, маменька? — Снимаю с седла и взваливаю на плечо. Веса не так много, но елозит там внутри всякий мелкий мусор. Я даже не спрашиваю, нахрена ей всё это барахло.
Морозова замешкалась у кромки, я двинулся первым уверенным шагом. Занырнули под кроны. Похоже, и у Морозовой кольцо «Светлячок», вроде не спотыкается. По утрамбованной голой земле идёт с опаской, озирается по сторонам. Крупные деревья порывается далеко обходить, вижу даже, что щетинится при виде шматов паутины. А я иду расслабленный, как у себя дома. Паучков нет поблизости. Хотя есть некое ощущение, что за нами наблюдают.
Добираемся до воронки, где в груде костей лежит уже поломанное тело гиганта. И уже нет на нём мелких паучков, что насторожило сразу.
— О Велес, — ахает Морозова. — Ты не пошутил. Я ещё не видела его так близко. Как ты убил Арахнида такого уровня?
— Лучше не спрашивай, — усмехнулся. — Идём или ещё полюбуешься на останки?
— Медлить нельзя, веди.
Вход в заветный бункер выложен костями. С прошлого раза здесь вроде ничего не изменилось, поэтому иду уверенно. Но уже в первом зале притормаживаю, увидев затянутую паутиной поперечную канаву.
— Что? — Шепчет Морозова, явно почуяв моё беспокойство.
— Держись за мной.
Всё стало понятно, когда спустились в круглую комнату. Труп Бронислава закатали в паутину и подвесили прямо по центру, вокруг белые паруса, закрывающие большую часть пространства.
Пауков не видно. Но они здесь. Похоже, со всего леса сбежались последние особи и жмутся сейчас с противоположной стороны у входа в подземный город.
У графини в руках заискрило позади меня.
— Я сам, — говорю, опуская мешки на землю, и бахаю шрапнелью плотно в сгустки паутины!
От неожиданности графиня ойкает.
Просвистев пики, прошили паруса, как марлю. Запищали поражённые твари, застучала шрапнель по бетону. Морозова в шоке.
— Это чем их ты? — Спросила деликатно, прячась за меня.
— Деревяшками, не переживай.
— Я что–то начала сомневаться на счёт свадьбы, — простонала графиня. — Какие внуки у меня родятся? Лешие?
— Маленькие лешата, — посмеиваюсь.
— Ярослав, — рычит.
— Да шучу. Нормальные у нас дети будут, — проворчал. — У меня не врождённые свойства,
