class="p1">Номер пуст. Моя шантажистка в этот раз сдержит свое слово, я уверен как никогда.
Глава 47
Алекс
Абу-Даби. Гонка
На пит-лейне оживленно. Перед глазами мелькают вспышки фотокамер, повсюду речь на разных языках.
— Тебе нужно финишировать выше Сафина, — командует Сэм.
Мой взгляд заморожен. Я оглушен, чтобы ответить.
— Алекс, ему достаточно прийти пятым, а тебе первым, — мой гоночный инженер кладет руку на плечо и слегка сжимает.
Все думают, что я сосредоточен, собран, полон решимости победить. Не спешу всех переубеждать, ведь внутри у меня пепелище. Можно сказать, что я даже спокоен и равнодушен.
Марты нигде нет, и я не уверен, что имею право даже заговорить с ней.
Усаживаясь в кокпит, вставив рулевое колесо, примеряюсь. Передо мной длинная прямая для разгона. Чернота, яркие огни по бокам, фоновая попсовая музыка.
— Проверка связи.
— Принято, — отвечаю Сэму.
Вопреки стоящей жаре, вдоль поясницы крадется холод. Онемение опускается на ноги и переходит в руки. Вдыхаю запах раскаленного асфальта и машинного масла, рискуя получить ожог легких.
Горечь потери сковывает и бьет по ребрам. Ее взгляда я не чувствую. Ее рядом нет.
Огни гаснут, начинается формировочный круг последней гонки сезона. Я знаю, что на ставках творился хаос, потому что сохраняю еще шанс на победу, и борьба между мной и Сафиным идет к своей кульминации.
Каждый загорающийся красный сигнал сопровождается писком. Как только все пять огней загораются и разом гаснут, начинается гонка.
Колеса скользят, укатывая трассу еще больше. Моторы ревут, сливаясь в один неровный гул, пугая и возбуждая.
Пробую сразу давить на максимум, создавая отрыв от соперников позади. Тело прижимается к сиденью, врастает в каждый изгиб.
Дышу на счет.
Все, что сейчас происходит, походит на галлюцинации, которые прекратятся к рассвету. У меня разрывается мозг, и хорошо, что шлем сдерживает.
Мне нельзя ошибаться, даже маленький недочет будет значить проигрыш, потому что, как и я, Сафин воспользуется моей заминкой.
Требую свои мысли закрепиться на этой трассе, на этой самой минуте. Но иногда возвращаюсь к тому, что внесенный Мартой хаос не что иное, как новый порядок. Поначалу любая перестановка или переезд кажутся бедламом, пока не понимаешь — это начало нового со своими правилами, порядками и установками.
Чистый воздушный поток дает преимущество. Я исключен из гущи борьбы.
Первый пит-стоп мы проводим вслед за командой Сафина, чтобы исключить возможность андерката.
Представляю, как замерли все у экранов. Любая заминка механиков грозит потерей драгоценных секунд для гонщика.
Мои руки слегка потряхивает, когда длится замена шин. Две секунды ожидания мне стоили пары седых волос.
Выезжаю на трассу с разницей в пару секунд от Сафина. Сохраняю лидерство, но этого мало. Для победы этого не хватит. Мне хочется стучаться головой по подголовнику и просить о небольшой аварии для Тимура.
Схода в гравий было бы достаточно, чтобы он откатился на три места назад.
Я плохой друг, и после гонки куплю ему бутылку хорошего шотландского виски и извинюсь.
— Атакуй каждый поворот.
— Это именно то, что я и делаю.
Никто даже не догадывается, как я хочу закатить глаза, но это тоже было бы ошибкой. Риск потерять доли секунды огромен.
— Алекс, сделай это, мальчик мой, — голос отца звучит по-прежнему чужеродно в моих наушниках.
До конца гонки осталось немного. Напряжение выше, чем в трансформаторной подстанции. Вижу эти искры, перепрыгивающие с места на место.
Я весь вспотел, и резервуар с водой пуст. Жажда меня убьет скорее, чем Сафин на своем болиде.
— Скажи, чтобы они подвинулись, — прошу Сэма. — Эти круговые когда-нибудь нарвутся.
Пропускаю несколько бранных словечек. Мне бы не хотелось, чтобы их транслировали на весь мир по радио. Ругаются гонщики похлеще дальнобойщиков. Когда нервы перетянуты и жгут от натяжения, уже не до ласкового порхания языка во рту.
Обхожу круговых и теряю на этом несколько секунд. По общей таблице будет казаться, что я теряю темп.
— У Сафина борьба с Марино.
Бросаю взгляд в зеркала.
Придурки.
— Дай обратную связь по резине, — просит Сэм.
— Левая передняя грустная. Надеюсь, нас не ждет машина безопасности и рестарт. На этих шинах это будет сделать нелегко.
— Принято. У нас в запасе последний комплект.
Активная борьба позади меня дает некую фору. Их убитые шины блекнут в сравнении с моими в чистом потоке, пусть и они не вечны.
Уверен, и Тимур, и Майк думают о том же. Будь они в одной команде, мы бы увидели совсем другую картину. Сейчас Марино «работает» на меня, выступает неким буфером против Сафина. И своему напарнику я тоже куплю виски.
— Тимур под расследованием, — сообщает инженер.
— Что? — восклицаю.
Меня душат различные эмоции.
— Выдавливание с трассы, «двенадцатый» номер.
Огни проносятся мимо. Поворот за поворотом. То триста километров в час, то семьдесят. От скоростей закладывает уши и зажимается шея. Сердце подскакивает, когда я ускоряюсь, и останавливается, когда притормаживаю.
Я первый, Сафин за мной, и это не то, что мне хотелось бы. Но мои пожелания жизнь отталкивает как мусор.
Проезжая клетчатый флаг, выдыхаю. Облегченно.
Сезон закончился, и я… Вновь второй.
— И это P2, приятель. Очень хорошая работа.
— Какой общий командный зачет?
— Мы взяли кубок. Все благодаря тебе и Майку. Алекс, расследование по Сафину еще идет.
Выключаю радио и делаю то, что должен. Проезжаю победный круг, поднимая изредка руку. Заезжая на пит-лейн, останавливаюсь у таблицы и всматриваюсь в людей за ограждением.
Ее там нет.
Выбираюсь из кокпита и сразу иду к бутылке с водой. Выпиваю до дна, стянув с себя всю защиту. Камеры повсюду, но я игнорирую их. Все кажется мне никчемным, пустым и блеклым, когда гремят салюты.
Дальнейшего не помню. Привык натягивать маску, когда боль в душе становится невыносимой. Умело держу эмоции на замке, а чувства под строжайшим секретом. Поэтому для всех я холодный и расчетливый австрийский мудак.
Награду бросаю в номере, сам сажусь в арендованную тачку и еду в аэропорт.
Марты не было на гонке, но я больше, чем уверен, что она не могла пропустить решающую борьбу. Притаилась и смотрела, наверное, на маленьком экране.
Мне теперь нужно ее… остановить?
— Да, пап? — отвечаю на внезапный звонок.
Пока наблюдаю за пассажирским потоком. Кто-то с чемоданами, кто-то с легкой сумкой. Напрягаю зрение сильнее, чем в самой гонке.
— У Сафина штраф десять секунд,
