не отвечаешь на зов? Я искал тебя по всей площади! Где амулет?
Яси развязала мешок, заглянула внутрь. На дне его среди медных монет, кусков лепёшек и подтаявших леденцов лежал брусочек дерева с рунами на гранях. Вспыхнув, Яси подхватила его на ладонь и протянула магу. В амулете зияла глубокая трещина. Кайрин посмотрел осуждающе, потом хмыкнул и, сдерживая рвущийся наружу смех, преувеличенно серьёзно произнёс:
— Молодец, Яси, действительно, берегла амулет, как собственный глаз.
* * *
С утра, как только Кайрин с Яси отправились в Яснодар, Утарион старательно вымыл и отчистил песком котёл, наполнил его из родника и поставил на огонь. Пока вода грелась, эльф достал из своей поклажи изящный серебряный гребень, нежно пахнущий фиалками и мёдом кусок мыла, фунтик с сушёной ромашкой и лоскут бинта. Завязав в тряпицу горсть ромашки, он опустил узелок в кипящую воду.
Тис с лёгкой насмешкой наблюдала за этими приготовлениями: обычно Утарион приводил себя в порядок в одиночестве, отойдя подальше от общей стоянки. Но сегодня ему не грозили ни любопытство Яси, ни шутки Кайрина. А от Тис Утарион, как видно, ждал, что та сама догадается ненадолго оставить его в одиночестве. То и дело кидая в сторону принцессы вопросительные взгляды, он вынул из мешка последнюю, чудом уцелевшую нижнюю рубашку. Тис, однако, и не подумала облегчить ему жизнь: притворившись, что не понимает, в чём дело, продолжила спокойно сидеть на нагретой солнцем лавке и полировать кинжал. Наконец, Утарион не выдержал и спросил:
— Не желаешь ли прогуляться? В окрестностях виды весьма хороши.
Тис медленно, будто ещё сомневаясь, стоит ли это делать, поднялась на ноги и неторопливо направилась к выходу со стоянки. Проходя мимо разложенных по столу вещей, она провела пальцем по изящным завиткам на Утарионовом гребне, фыркнула и прошептала на языке дроу чуть слышно:
— Светлячок стесняшка.
— А паучок — нет, — буркнул себе под нос Утарион, тоже на языке её родины.
Тис замерла на полушаге, обернулась и, ничуть не смущаясь тем, что эльф уже распустил шнуровку на вороте рубахи, спросила:
— Нер Утарион знаком с наречием дроу? Интересно, откуда.
— Запомнил кое-что, когда жил у ваших границ. Впрочем, познания мои невелики: десяток ругательств да пара вежливых фраз, — ответил Утарион уже на языке светлых эльфов.
— Самое важное знаешь, — хмыкнула Тис.
Утарион нарочито медленно снял рубаху и снова поглядел на дроу, уже с лёгкой укоризной. Но Тис это ничуть не смутило. Вместо того, чтобы поскорее уйти, она остановилась и принялась с интересом рассматривать его обнажённый торс. Порезы, оставленные оружием прислужников Хаоса, купель Ондимбы излечила без следа. Кожа эльфа выглядела очень светлой и нежной, как у девушки, но под ней угадывались крепкие мышцы.
Напомнив себе, что подобное любопытство не пристало принцессе, Тис всё-таки отвела взгляд. Но уходить по-прежнему не спешила. Утарион недовольно поджал губы, сел на пол возле котла и принялся расплетать косы. Это зрелище тоже показалось Тис приятным: густые чёрные волосы, получив свободу, рассыпались по плечам и спине эльфа мягкими волнами.
— И всё же, откуда? — повторила она свой вопрос. — С ругательствами понятно. Но прочее?
— Пришлось выучить перед заключением перемирия. Дань вежливости по отношению к правителям дроу. К счастью, большего от нас не требовалось, переговоры шли на светлом наречии. И это правильно: наш язык богаче и древнее, он является основой всех эльфийских диалектов. В конце концов, он просто удобнее, это признают даже такие гордецы, как дроу. Во время переговоров выяснилось, что все они отлично владеют наречием света.
Тис насмешливо приподняла бровь.
— Тебе-то откуда известно, что было во время переговоров?
— Я видел их собственными глазами, потому что состоял в свите леди Ингвэн.
Тис нахмурилась, пытаясь возродить в памяти дни заключения перемирия. Она была ещё подростком: только вступила в возраст воина, впервые побывала настоящем бою. Переговоры со светлыми стали первым важным событием, в котором мать позволила ей участвовать официально, в статусе принцессы. Тис хорошо помнила королеву светлых, высокую черноволосую леди с красивым лицом и весьма властным характером. С нею были два мага, военный советник, десяток стражей личной охраны, над доспехами и оружием которых дроу после долго потешались между собой… Был сын королевы Ингвэн, худосочный лопоухий юноша, которого Тис видела только раз, мельком. Он не показался ей интересным: Тис полагала тогда, что из мужчин внимания заслуживают лишь мужья королевы, и то в случае, если они являются отцами принцесс. Были ещё слуги, знать которых по именам и в лицо принцесса не считала нужным.
— Не помню никого с твоим именем, — уверенно заявила Тис. — Либо ты был чьей-то тенью, либо врёшь, и тебя там не было.
— В некотором роде я, действительно, был, словно тень, — поморщившись, ответил Утарион. — Подай, подержи, молчи, стой прямо, не смотри на девиц дроу… Кстати, смотреть было особо не на что, слухи о красоте подгорных нисс оказались сильно преувеличены. В любом случае, вряд ли ты помнишь всех светлых из свиты леди.
— Значит, всё-таки тень, — сказала Тис, усмехнувшись. — Мы так называем рабов и низкородную прислугу, если что. Их не принято замечать, кроме случаев, когда они заслуживают наказания.
Утарион грустно улыбнулся в ответ.
— Буду знать. Выходит, я, и впрямь, был тогда тенью леди. Переговоры с дроу стали для меня первым опытом настоящей службы, и я благодарен матери за то, что она позволила мне его испытать. Это было… тяжело, но очень полезно.
Сказав так, он потрогал стенку котла, потянул слегка за гашник штанов… Не помогло, Тис продолжила стоять рядом, лукаво поглядывая на него.
— Виды вокруг на редкость хороши, — повторил Утарион с нажимом. А потом добавил: — У меня вода стынет. Тис, ну будь ты эльфом, дай вымыться, пока наши не вернулись с ярмарки. Дроу что, совсем намёков не понимают?
— Понимают, но только когда им это выгодно. Что ж, пожалуй, я увидела достаточно. Теперь мы квиты, и я больше не буду припоминать тебе пещеру гноллов. Радуйся, что не снял тогда с меня штаны, светлячок, — и Тис, улыбаясь собственной шутке, вышла из-под навеса.
— Благодарю, — сказал Утарион ей вслед. — Для дроу ты удивительно любезна, — а потом добавил очень тихо, так, чтобы Тис не услышала: — И удивительно хороша собой.
II. Глава 4. Эльфийское воспитание
