музыку и свой собственный голос, который напевал: «…До свидания наш ласковый Миша, возвращайся в свой сказочный лес…»
* * *
В квартире Лукиных я застал шумную компанию: не только Иришку, её родителей и Генку Тюляева — моего возвращения с концерта дожидались ещё и Лёша Черепанов с Надей Степановой. Шумный квартет школьников набросился на меня с расспросами, едва я только переступил порог Иришкиной комнаты.
Я подробно пересказал им события сегодняшнего дня: с того момента, когда явился утром во Дворец культуры имени Кирова. Описал, как вместе с парнями из ансамбля репетировал перед концертом. Сообщил, что парни очень нервничали — чего не случалось перед предыдущими нашими совместными выступлениями.
— Ещё бы, — сказал Черепанов. — На прошлых концертах Гагарина не было. Вася, так ты его видел?
— Видел, — ответил я.
— Ты… правда, отдал ему мой рисунок? — спросил Алексей.
Я кивнул.
— Конечно. Как и обещал. И ещё…
Я достал из кармана открытку, вручил её Черепанову.
— Это тебе в дополнение к тому нашему подарку на день рождения.
— Ух, ты! — выдохнул Черепанов.
— Покажи! — воскликнули Надя и Иришка.
Девчонки ринулись к Алексею, заглянули в открытку. Подошёл к Черепанову и Генка Тюляев. Он поверх Иришкиного плеча взглянул на сделанную Гагариным на открытке надпись.
— Приемнику Королёва, — прочёл Лёша вслух, — будущему Главному конструктору Алексею Черепанову от первого космонавта Земли Юрия Гагарина. До встречи.
Алексей сглотнул и повторил:
— До встречи…
Черепанов поднял на меня глаза, растерянно моргнул и спросил:
— Вася, что значит: до встречи?
Я пожал плечами.
Сказал:
— Вот встретишь Гагарина, и сам у него об этом спросишь.
— Мы видели его! — заявила Иришка. — Юрия Гагарина! Сегодня! На трибуне!..
Лукина радостно улыбнулась. Рассказала, как сегодня она, Генка, Надя, Лёша и братья Ермолаевы подобрались на площади Дзержинского к самой трибуне — в то самое время, когда с трибуны с поздравительной речью обратился к горожанам первый космонавт Земли Юрий Алексеевич Гагарин.
Иришка поделилась со мной впечатлениями.
— Он такой же, как на этой Лёшиной открытке! — заявила Лукина.
— Он такого же роста, как и я, — сообщил Черепанов.
— Он посмотрел на нас и улыбнулся, — сказала Надя.
— Я вот подумал сегодня, — произнёс Тюляев, — может, мне всё же в лётное училище пойти?
Генка посмотрел на меня.
Я заметил, с каким недоумением на него взглянула Иришка.
— Гена, мы ведь договорились, что поедем в Москву, — сказала она. — Ты поступишь в МГУ на юридический факультет. А я пойду в Театральное училище имени Щукина. Гена, мы ведь договорились!
Тюляев опустил взгляд на мою сестру и чуть заметно дёрнул плечом.
— Гена, ну какой из тебя лётчик? — спросил Черепанов. — Посмотри на себя в зеркало. Ты же прирождённый милиционер! Будущий начальник Московского уголовного розыска. Гроза всех преступников Советского Союза.
Алексей несильно стукнул Тюляева по плечу и заявил:
— Гена, расслабься. Не нервируй Иришку. Прими, как должное: таких, как ты, не берут в космонавты.
Лукина неуверенно улыбнулась — её поддержали улыбками Лёша и Надя. Я тоже усмехнулся. На всякий случай всё же сделал Эмме запрос о будущем Геннадия Юрьевича Тюляева. Виртуальная помощница повторила, что первого декабря две тысячи восьмого года Геннадия Тюляева назначили министром внутренних дел СССР.
* * *
В воскресенье двадцать второго марта Иришкины родители вернулись домой с праздничных гуляний ближе к полуночи. К тому времени Черепанов и Степанова ушли. Покинул квартиру Лукиных и будущий министр МВД СССР Генка Тюляев.
Вместе с Виктором Семёновичем я просидел до полуночи на кухне, выпил чашку чая. Рассказал Иришкиному отцу о своей сегодняшней встрече с Юрием Гагариным. Послушала наш разговор и Иришка.
Перед сном она пришла к моей кровати, улеглась рядом со мной.
— Вася, так ты не передумал? — спросила она. — В этом году ты в институт не пойдёшь?
Я зевнул и ответил:
— Твой папа мне пообещал: меня возьмут на тракторный завод учеником токаря.
— Но ты ведь сам рассказывал, что тебя звали в Москву, — сказала Лукина. — Я говорила с этим твоим приятелем и ансамбля, с Эдиком. Он говорил: что тебя запросто примут в любую консерваторию на вокальный факультет.
— С выступлениями я завязал, сестрёнка. Это был мой последний концерт.
— Почему?
— Я так решил. Пойду на завод.
Иришка вздохнула.
— Не понимаю, — сказала она. — Почему ты не поступишь хотя бы в институт? С твоим-то знанием иностранных языков!
— Поступлю, — ответил я, — но позже.
— Почему не в этом году?
— Мне нужна рабочая биография. Поэтому я поработаю год на тракторном заводе. Потом отслужу три года в армии. Лишь затем пойду в ВУЗ. Как я тебе и говорил. Я всё давно решил. Мои планы не изменились.
Я зевнул.
Лукина покачала головой.
— Вася, но зачем тебе это? — спросила она.
Иришка приподнялась на локтях, посмотрела мне в глаза.
— У меня большие планы на эту жизнь, Иришка.
— Какие ещё планы? — удивилась Лукина. — Вася, о чём ты говоришь?
— Всё очень просто, сестрёнка, — сказал я. — Мне интересна партийная карьера. Понимаешь? Не карьера артиста или учёного. Подамся в партийную номенклатуру.
Иришка недоверчиво хмыкнула и спросила:
— Партийная карьера? Вася, ты серьёзно? Что в ней может быть интересного? Вася, это же скучно! Тебе такая жизнь не понравится.
Иришка мотнула головой.
Я улыбнулся.
Заявил:
— Согласен с тобой. Поначалу это будет очень скучная жизнь. Но ничего. Поскучаю. Это будет полезно для всех.
— Вася, давай лучше с нами: в Москву! — сказала Иришка. — Будет весело! Вот увидишь!
Она погладила меня по плечу.
Я покачал головой и ответил:
— Не в этот раз, сестрёнка. Я уже вдоволь повеселился — в прошлый раз. Теперь я поработаю.
Эпилог
22 мая 2026 года, Москва, СССР
* * *
«…В Демократической Республике Техас пятый день продолжается забастовка рабочих нефтяной отрасли, вызванная решением правительства о сокращении добычи нефти…»
В дверь постучали.
— Алиса, стоп, — скомандовал я.
Доносившийся из стоявшего на письменном столе динамика голос виртуального помощника смолк.
— Саша, заходи, — сказал я.
Дверь приоткрылась — в кабинет заглянула моя жена, Александра Сергеевна Пиняева. Вместе с Сашей в кабинет проник и аромат плюшек
