комар в куске янтаря. Только этот кусок был жидкий и сферический.
Рик подлетел ко мне и попытался что-то сделать с пузырём, но безрезультатно. Тот либо вообще не реагировал, либо моментально восстанавливался после любого воздействия. Элфин попытался прожечь дыру в моём пузыре, но у него также ничего не получилось.
И тут из огнемётов ударил Йонир. Вокруг поднялся пар. И его пузырь, нехотя, без особого энтузиазма, но всё-таки сдавался, разрушался, вытекал в пар.
Осталось около пятидесяти секунд. Я засёк минуту, потому что именно на столько времени мог задержать дыхание среднестатистический человек. Да, мы были призывателями и могли чуть больше, чем остальные, но лучше исходить из наименьшего.
Меня обожгло водяным паром Элфина, но выбраться из своего пузыря так и не смог.
«Нет! — показал я ему рукой. И связался мысленно. — Так дело не пойдёт. Нужно понять, насколько сильно эта штука растягивается».
— На самом деле, — проговорил Роб, — несмотря на то, что она достаточно эластичная, растягивается она не очень хорошо.
Сорок пять секунд до того момента, как у ребят закончится воздух.
«Моур! — рявкнул я. — Создай внутри моего пузыря столько големов, сколько сможешь».
— Зачем? — не понял Моур.
— Делай! — рявкнул я, забыв, что мои слова глушит маска, закрывающая рот.
А затем обернулся к Асакуре и посмотрел ей в глаза, в которых не было места панике, но она явно ещё не понимала, что нужно делать.
Я хотел выйти в реальное время, но знал, что тогда у меня будет всего лишь несколько мгновений, чтобы передать ей информацию, а для этого я уже должен знать, что ей передать.
Итак, Йонир, который наконец-то выбрался из своего пузыря, не мог испарить пузыри остальных. Он бы сжёг людей к чёртовой матери.
Дальше. Моур занимался сейчас моим пузырём.
Сорок секунд до того, как закончится воздух.
В любом случае, даже если получится у меня, вряд ли это удастся сделать с пузырями всех остальных.
«Думай, Гардар, думай».
Я резким движением прикоснулся к сфере и впитал её. «Думай, Гардар!» И тут, как будто озарение, пришло в мой мозг: палочники! У них у всех есть палочники. Это не просто посох, это питомец, который может подстраиваться под необходимые задачи. Он может быть и боевым шестом, и некой пробивной силой.
А это значит, что…
Я снова оглядел своих друзей. Палочники были у них у всех. И я вышел из ускорения, вернувшись в обычное время.
И теперь оно, вместо того чтобы растягивать каждую секунду в несколько раз, понеслось галопом.
Тридцать пять секунд.
Тридцать секунд.
«Асакура!» — крикнул я, пытаясь докричаться до неё через ментальную связь.
Но не напрямую, так мы ещё не связывались, а через её пета. Мы когда-то связывались каждый по отдельности с Курфом. И сейчас я попытался использовать подобный канал, чтобы докричаться до неё. Первые два раза ничего не получилось, но когда я крикнул в третий раз — «Асакура!» — она повернулась ко мне и замерла.
Двадцать пять секунд.
— Палочники! Используйте их как трубки. Выставьте за пределы пузыря.
В глазах у Асакуры загорелось понимание. Она, неловко двигаясь внутри пузыря, повернулась к остальным и показала, что нужно делать.
Пятнадцать секунд.
Я снова ушёл в быстрое время. В этот момент големы внутри моего пузыря начали множиться. Большие, маленькие, неуклюжие — это было неважно. Они распирали с собой пузырь, оставляя между собой пространство только для меня. Они раздвигали его края, натягивали плёнку и старались разорвать. Много големов со всех сторон, очень много.
И я видел, что Моур уже начал как-то ускоренно кружиться внутри своих доспехов, видимо понимая, что сила у него на исходе.
— Тяни откуда хочешь! Здесь должен быть болотник. Тяни из него! — распорядился я.
И судя по всему, Моур чётко выполнил мой приказ, потому что тут же големов стало в разы больше.
И с оглушительным хлопком пузырь лопнул, а я оказался на свободе. Примерно по пояс в зелёной жиже. Остальные же висели в своих пузырях, но теперь я видел, как они медленно, но неотвратимо вытаскивают палочников, и те протыкают шар в одном только месте, словно иголкой. Это почти не чувствовалось для внешнего натяжения, но воздух к членам гильдии начал поступать.
Отлично! Десять секунд до конца. Больше всех мешкал Кевин. Ему не привычен этот шест.
Пять секунд.
Рик бросился к нему, протянул руку и вытащил шест наружу.
Всё. Все мои ребята могут дышать. Что ж, а я свободен и готов действовать.
— Где он, Моур? — крикнул я.
— Не знаю, — ответил тот. — Я лишь почувствовал силу и забрал её часть.
— Элфин, найди мне болотника! — распорядился я.
— А зачем меня искать? — послышалось неподалёку.
И вдруг в меня полетел Элфин, откинутый кем-то невероятно сильным. Пет шипел, плескал паром, но всё равно оказался рядом со мной, едва не придавив. Но заметил в последний момент и смог изменить свою траекторию.
А перед нами возникла фигура. Вот никак иначе я это назвать не мог. Это не было монстром в моём обычном понимании. Но и не было той бесформенной жижей, с которой мы сражались вместе с Йониром. Это была болотная жижа, принявшая облик монстра.
Не знаю… У этого существа были лапы, ноги, но всё это было непропорционально. Лап было иногда шесть, потом я понял, что их восемь, затем стало пять. С ногами творилась та же ерунда. Голов, пусть их не было больше трёх, но они тоже меняли своё местоположение, размер, вид, иногда превращаясь в лапы. Всё это перетекало, переливалось, постоянно двигалось, но в то же время передо мной совершенно очевидно стояло существо, которое, кроме того, ещё и пыталось разговаривать.
Но говорило оно странно. Я понимал слова лишь потому, что в меня сыпались эмоции этой твари, а эмоции там были яростные и ненавидящие, потому что болотник недоумевал, как так: какие-то жалкие существа смогли прорвать его пузыри. Этого быть не может.
— Зачем меня искать? — повторил болотник. — Большинство существ в этом мире, да и во многих других, сделают всё, чтобы никогда не встретиться со мной. Твой краснорылый дружочек — не исключение! Демоны, — проговорил болотник. — Как приятно убить парочку на завтрак.
— Слушай, — сказал я, — а ты случайно не знаком с таким человеком, как Арнам Дэус?
— Мне плевать на всех, — проговорил болотник и
