вот сейчас, наконец, решился. И пока эта решимость не пропала, он достал присланный вместе с письмом контракт и быстро его подписал. Тут же запечатав его в заранее приготовленный конверт, он решительным шагом вышел из комнаты.
На следующее утро у Семена Аркадьевича состоялся очень серьезный и обстоятельный разговор с супругой, после которого она вышла из его комнаты вся заплаканная. Хорошо, что в это время девочки были в школе. Людмила Ивановна решила пока им не говорить.
Теперь Семену Аркадьевичу оставалось только ждать. Ждать повестку от ЧВК с датой и временем прибытия на сборный пункт. Работали они быстро и, по расчетам Федулова у него оставалось дня два-три, чтобы попрощаться с семьей. Попрощаться навсегда, потом выйти за дверь, и больше уже никогда не вернуться. Стоило Семену Аркадьевичу только подумать об этом, как у него внутри все переворачивалось. Что уж говорить о бедной Людмиле Ивановне. На ней вообще лица не было. Она понуро сидела за обеденным столом, уронив голову на руки. Из глаз ее не переставая лились слезы.
В этом-то состоянии и застал ее неожиданный стук в дверь. Людмила Ивановна наспех вытерла передником глаза и пошла открывать. На пороге стоял почтовый курьер.
— Мадам, — уважительно поклонился он, — мне нужны Людмила Ивановна или Семен Аркадьевич Федуловы. У меня для них корреспонденция.
— Я… Людмила Ивановна, — она растерянно перевела глаза с курьера на толстый конверт, зажатый у него в руке.
— Распишитесь здесь. — Курьер подал хозяйке квартиры почтовый формуляр, а потом вручил конверт.
Когда за курьером закрылась дверь, Людмила Ивановна с тяжелым сердцем вернулась к столу. Положив конверт на стол, она с ужасом посмотрела на него. Похоже, что прислали бумаги из ЧВК. Неужели так быстро? Но других объяснений у нее не было. Просидев неподвижно минут пять, Людмила Ивановна, наконец, решилась и протянула дрожащую руку к конверту.
Семен Аркадьевич, который после разговора с супругой угрюмо стоял у окна своей комнаты, услышал сдавленный возглас и громкое всхлипывание. Он понимал, что его жене сейчас очень тяжело. Но ничего поделать не мог. С ним уже все понятно, а у нее с дочерьми, зато, теперь есть будущее. Смен Аркадьевич тяжело вздохнул и уперся разгоряченным лбом в оконное стекло.
И тут дверь в его комнату внезапно широко распахнулась. На пороге стояла заплаканная супруга. Но странно — ее лицо совсем не выглядело печальным. Наоборот — на нем отражалась безумная радость. Людмила Ивановна дрожащей рукой протягивала мужу какие-то бумаги.
— Что⁈ Что такое⁈ — озадаченно воскликнул Семен Аркадьевич. На миг ему показалось, что его жена сошла с ума. Внутри у него тут же все похолодело.
Но Людмила Ивановна, кажется, совсем лишилась дара речи. Она вытащила из кипы бумаг одну и всучила ее Семену Аркадьевичу, а сама неровным шагом подошла к потертому кожаному дивану и уселась, аккуратно положив на колени остальное содержимое таинственного письма.
— Читай! — наконец вымолвила она и нетерпеливо показала на зажатый в руке у мужа лист бумаги.
Семен Аркадьевич, терзаемый весьма неприятными предчувствиями, сел за стол, нацепил на нос очки и углубился в изучение письма. По мере чтения его руки начали заметно дрожать, а на лице изобразилась целая гамма чувств от крайнего изумления до неописуемого восторга. Он вдруг вскочил, подбежал к жене и начал судорожно просматривать остальные бумаги.
— Что это? Как? Неужели это не сон? — ошеломленно бормотал он себе под нос.
Вернувшись за стол, он, словно желая окончательно удостовериться, еще раз перечитал короткое письмо:
'Уважаемый Семен Аркадьевич!
Зная вас лично, как человека чести, и памятуя вашу образцовую службу, решился я написать вам это послание и приложить к нему все необходимые документы.
Вполне обоснованно считая, что с вами поступили подло и нечестно, я приложил все возможные и невозможные усилия, чтобы восстановить справедливость. Спешу вам сообщить, что предприятие мое увенчалось полнейшим успехом. Смею надеяться, это обстоятельство вас порадует и еще раз убедит, что мир не без добрых людей, а ваши подвиги и служба не прошли даром.
Итак, прежде всего, хочу вас обрадовать, что по самому высочайшему утверждению, вы восстановлены во всех воинских заслугах и званиях и успешно переведены в запас с назначением вам пожизненного капитанского пансиона.
Также, уверен, что вы с радостью примете известие, что ваше родовое поместье удалось вернуть вам в собственность, а ваш старый и верный управляющий, как и основной штат слуг с превеликой радостью вернулись в усадьбу и уже приступили к исполнению своих обязанностей. Единственное, чего им не хватает для полного счастья, так это присутствия вашего уважаемого семейства, прибытия которого они все с нетерпением ожидают.
Поэтому, если вас ничто больше не удерживает в этом суровом северном городе, то искренне советую вам побыстрее возвращаться на свои гостеприимные земли. А чтобы с этим не возникло особых трудностей, я взял на себя смелость немного пополнить ваш банковский счет. Это поможет вам расплатиться с долгами и успешно начать новую жизнь.
Искренне ваш,
доброжелатель.'
Семен Аркадьевич непослушными руками достал из кармана смартфон и открыл приложение банка. В следующий миг аппарат выпал из его непослушных рук и, ударившись о столешницу, замер на краю стола. Людмила Ивановна поднялась с дивана, взглянула на экран и изумленно охнула. Там светилась абсолютно невероятная для нее сумма.
— Пятьдесят тысяч, — ошарашенно пробормотала она, опускаясь на стул.
Семен Аркадьевич, как и его супруга, не мог поверить своим глазам. Эта сумма равнялась его жалованию за примерно двадцать лет исправной службы в чине капитана.
И тут вдруг Семен Аркадьевич вскочил, как ужаленный, и начал поспешно одеваться. На его лицо в этот момент было страшно смотреть. Крайнее отчаяние и ужас изобразились на нем.
— Ты куда⁈ — недоуменно воскликнула Людмила Ивановна.
— На почту, — дрожащим голосом ответил Семен Аркадьевич. — Письмо! Вдруг его еще не отправили!
Надежды на это было мало, но капитан Федулов все равно несся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и на ходу застегивая полушубок. Почтовый работник долго копался в стареньком компьютере и наконец равнодушно выдал вердикт:
— Письмо уже забрал с Главпочтамта курьер получателя. Так что ничем не могу помочь вам, сударь. Следующий!
Семен Аркадьевич не помнил, как дошел до дома. Все вокруг смешалось и потонуло в какой-то туманной дымке.
— Я выживу! Я вернусь! Я обязательно вернусь к своей семье, чего бы мне это ни стоило! — твердил он, как заведенный, на всем
