заводе отпахала, не может к ребенку быть такой же лояльной, как и та, что из важных дел только ноготочки нарастила. Потому что она домой затраханная возвращается, поесть и упасть спать, а надо еще еды приготовить, дом убрать и уроки с ребенком сделать. Как ты думаешь, какова вероятность того, что она не наорет на ребенка, который без её контроля даже не садился уроки делать? Она к нулю стремится. И не потому что мама чадо свое не любит, а потому что устала. Сил не остается, - разошлась… Отголоски вчерашнего веселья. Уже забыла о чем говорила. - Я это к тому, что среда окружающая сказывается на нашем характере. Всем нравятся уверенные, целящие себя люди. Сейчас так и вовсе можно быть дерзким и резким. Ты знаешь, в какой среде росла эта девочка? У неё была возможность самовыражаться? Мне что – то подсказывает, тебе не известны причины её скромности. Ты о первопричине явно не задумывался. И вообще! С чего это ты скромность как минус воспринимаешь? Почитай воспоминания современников о Зинаиде Юсуповой, наследница богатейшего рода царской России. Добрая. Отзывчивая. Скромная, - выразительно смотрю ему в глаза.
Мне больно, физически больно от мысли, что вращаясь в определенных кругах Дима может очерстветь. То, что интерес к девушке есть, мне понятно и так. Но вешанье ярлыков… Это неправильно. Какая разница вольется ли она в окружение, если ему самому с ней комфортно.
- Откуда у тебя в квартире Димины вещи? – из – за моей спины раздается голос Руслана. Приплыли.
Оборачиваюсь. Смотрю на него и понять не могу, он серьезно? Каждый день? Руслан смотрит на Диму, окидывает взглядом с ног до головы. На Диме серая хлопковая футболка и такие же брюки домашние. Несколько комплектов его и Сережиной одежды хранятся в моем шкафу много лет.
- А как ты думаешь? Могу дать подсказку. Мы с ним знакомы больше шестнадцати лет. Половина моей жизни – четырнадцать с половиной. У тебя одна попытка угадать, - ничего с собой поделать не могу. Закипаю мгновенно.
Лишних поводов я не даю. Но ограничивать общение с дорогими для меня людьми точно не стану. Даже ради него. Даже если больно будет. Один раз прогнешься – всю жизнь подстраиваться только ты и будешь. Уверена, взгляд у меня красноречивый. Вместо тысячи слов.
- Пойдем покурим. Надо поговорит, - произносит хмуро Руслан, к Диме обращаясь.
Последний, проходя мимо меня задорно подмигивает. Сомнений в том, что именно они будут обсуждать, у меня нет.
Иду в свою спальню, по пути набираю отца. Болтаем с ним долго. Он рассказывает о сборах за город. В ста пятидесяти километрах у него есть шале у подножья горы, бываем там редко, но место чудесное. Хотят отдохнуть от городской суеты. Папа зовет с ними, как обычно. Впервые я пас. В отличие от маленькой Евы, моё присутствие будет смущать, если не папу, так Надежду Васильевну точно.
Отец со мной советуется, уточняет, что им может понадобиться. Тоже мне специалиста нашёл. С маленькими детьми не угадаешь. Коле понравилось облизывать в моей квартире абсолютно всё, до чего он мог дотянуться. У Евы же интерес ограничился моими пальцами и волосами. Спустя минут сорок прощаемся, желаю им хорошо провести время, обещаю звонить каждый день.
Дверь в квартиру хлопает ещё минут через тридцать. Заходят целёханькие. И на том спасибо. Дима вскорости домой собирается, вызывает себе такси, на прощанье целует в макушку. На Руслана в этот момент не смотрю, но скрежет его зубов отчетливо слышу.
- Яр, - начинает мягко, спустя пару часов наших с ним молчанок.
Делаю вид, что очень увлечена игрой на своем телефоне.
- Яра, - усаживается рядом со мной на диван, мои вытянутые ноги к себе на колени закидывает. Поглаживать начинает. – Где паспорт?
Отрываю взгляд от телефона, перевожу на Руслана.
- Свой ты потерял, возможно, вчера. Мой, как обычно в сумочке.
Руслан кивает. Начинает вставать, перед этим целуя мою лодыжку. Сумасшедший, блин.
За его манипуляциями я не слежу. Стараюсь держаться. По его поведению понятно и так, что спокойно обсуждать ещё рано. Но как же мне хочется, чтобы он понял, как мне неприятно его поведение. Ни разу за эти месяцы у меня и мысли не встало в сторону кого – то другого. Я ему верю и хочу такой же веры в свой адрес.
- Ты что делаешь? - если сначала он просто печатал что – то, то теперь фотографирует наши паспорта.
Ответа не дожидаюсь, подхожу к нему со спины и через плечо заглядываю в экран.
- Ты обалдел? Кто так делает, Руслан? – глазам своим просто не верю.
- Ты разве против? За месяц думаю, успеют платье пошить. Платье, Яр. Никаких костюмов, поняла меня? – оборачивается ко мне.
Зеленые глаза смотрят в упор. Молчу, потому что дар речи на этот раз окончательно потерялся. Руслан начинает хмуриться.
- Я устал, Яр. Пока ты не станешь моей окончательно – я так и буду на стены лезть.
Глава 55
Яра спит на моей груди. Взгляду доступна только её тёмная макушка и небольшой открытый участок плеча оголенного, а я всё равно глаз отвести от неё не могу. До сих пор не верится - Жена. Проще поверить в то, что я умер и это мой рай персональный. Только вот мне он не светит, а ад так выглядеть не может. Значит живой.
Как часто вы прибываете в состоянии, когда не остается желаний? Все мечты осуществлены. Потолок. Со мной такое впервые.
Раньше грез не имелось, как и счастья. За малым постоянно не хватало чего – то. Чем больше было друзей вокруг ненастоящих, алкоголя, телок, бабла, тем сильнее пустота внутри нарастала. Её этим же дерьмом заполнял, потому что больше нечем. Вроде весело, а по сути - погано. Замкнутый круг.
Яру увидел и сразу понял – она спасенье. У каждого счастье своё, для меня это Яра.
Ласточка дергается как от удара, тут же крепче её обнимаю. Ощущения непостижимые! До этого уже спали вместе, но в одежде и «кожа к коже» - эмоции совершенно разные, это как кубик сахара разжевать, когда безумно эклеров хочется. Сладко, но вкус – то не тот.
Яра голову закидывает и тут же глаза открывает. В них паника. С высокой долей вероятности могу сказать, о чем она сейчас думает.
