тут она сделала то, чего я не ожидала: взяла кошелек прямо у меня из рук, вышла с ним на улицу и выбросила в мусор. Вернулась как ни в чем не бывало и велела мне катиться к черту. Я ее впервые зауважала.
– Но почему ты не достала его обратно или не вернула?
– Не, слишком опасно. Меня бы как пить дать тут же в чем-нибудь обвинили. Не важно в чем. Такие вещи быстро копятся, знаете ли, – ответила она.
Виола спросила:
– Ты не знаешь, ее привлекали к ответственности?
– Без понятия, – ответила Тринити.
– Зачем тебе все это было надо? Почему ты не могла сидеть тихо и заниматься своими делами?
Взгляд у Тринити был кислый:
– Да мне в жизни не было так скучно. В этой дыре абсолютно ничего не происходит. Мне просто надо было хоть чем-то заняться. Учителя часто говорили моей матери – упокой господь ее душу, – что я слишком умная на свою голову, и мне быстро все надоедает. Когда мне становится скучно, я тут же вляпываюсь в неприятности. Ну вот, я и пыталась не скучать.
Виола и я молча переглянулись, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза.
– Звоним Грилу, – сказала Виола, беря телефон.
– Погодите, – попросила я. – Я видела, как Уилла читала у стойки что-то похожее на письмо. Она выглядела расстроенной. Мы можем пойти к ней в комнату и поискать?
Виола сжала губы:
– Как бы мне этого ни хотелось, этим должен заняться Грил. Если Уилла фактически не на условно-досрочном, я не знаю, какие у меня права на этот счет.
Я кивнула.
Но прежде чем Виола успела набрать номер, телефон зазвонил. Она взглянула на экран и тут же ответила:
– Эй! Мне надо с тобой поговорить. Подожди. – Она убрала телефон от лица и сказала, обращаясь к нам обеим:
– Это Грил. Ждите меня в вестибюле.
А затем со значением посмотрела на Тринити:
– Если сбежишь, я сделаю так, что ты уже никогда не окажешься на свободе. И это будет очень грустно, Тринити. Ты всего лишь мелкая воровка, а я могу сделать твою оставшуюся жизнь гораздо сложнее, чем ты того заслуживаешь. Жди меня в лобби и никуда не уходи.
Тринити нервно сглотнула и прикрыла глаза:
– Да, мэм.
Да и куда ей было уходить?
Глава тридцатая
Вестибюль был совершенно не предназначен для душевных разговоров. Никаких укромных уголков, даже стульев нет. Нам с Тринити пришлось стоять. Я облокотилась на стойку, а Тринити встала у противоположной стены.
– Почему ты тут живешь? Виола говорила, что, когда ты приехала, больше не было свободных мест, но я не о том. Почему ты приехала именно сюда, в это богом забытое место? – спросила меня Тринити.
– Всегда хотела побывать на Аляске, помнишь, я говорила?
– Мало ли что ты говорила. Почему ты здесь на самом деле?
Робости в Тринити сейчас не было никакой. Она убедительно ее имитировала, но это поведение подходило ей гораздо больше и выглядело более естественным. Я не отступала, но и она не сдавала позиций. Лишь стала более жесткой версией самой себя, но не требуется быть полицейским секретарем или автором детективных триллеров, чтобы понимать, что жестче всех играют самые крутые бандиты.
– Мне нужно было куда-то уехать. Жизнь иногда подбрасывает неприятные сюрпризы, – ответила я.
– Это я уяснила, но почему ты уехала, Бет? – Тринити ткнула пальцем в свой затылок. – Это из-за твоей раны? Какой-то парень тебя этим наградил?
– Нет. Хочешь верь, хочешь нет, но я упала с лошади. Это долгая и, как это часто бывает, запутанная история. Я хотела куда-то уехать, мне так было нужно.
Она кивнула, глядя по-прежнему с подозрительным прищуром.
– Почему ты стала воровкой? – поинтересовалась в ответ я. – Ты ведь не глупая. Могла бы честно зарабатывать себе на жизнь.
У Тринити вырвался смешок:
– Сначала скажи, на какую жизнь? Да, я умная, но я еще и недоучка, которую отчислили из старшей школы. Передо мной многие двери не откроются. И те работы, которые мне светят, дурацкие. Предпочитаю воровать. Уж лучше в тюрьму, чем так.
– Но ты еще молодая. Могла бы продолжить обучение.
– А ты не задаешься ли? «Продолжить обучение»! Ну да, конечно.
Я смотрела на нее молча. Она была права.
– Извини.
Тринити стрельнула глазами в мою сторону. Она уже была готова разозлиться, но напор иссяк, когда она поняла, что я это сказала искренне.
– Есть два типа людей, Бет. Кто-то тянет, кто-то нет, а вот я вообще не вывожу, – ответила она. Губы слегка дрогнули в улыбке, но говорила Тринити серьезно.
Я кивнула:
– Ты из Анкориджа?
– Ну не совсем. Я родилась в маленьком городке Вашингтон, штат Миссури. Он недалеко от Сент-Луиса.
У меня перехватило дыхание, но я вовремя подавила вздох. В Вашингтоне я бывала, и так часто, что уже не сосчитать. Это был еще один город, где отец мог торговать, и именно туда он приезжал перед смертью. Более того, часть своего первого года в школе я провела именно в Вашингтоне, потому что моей матери тогда показалось, что она нашла какие-то зацепки. Как и все остальные ниточки, эта не привела ни к чему особенному.
Неужели Тринити странным образом имеет отношение к моему прошлому? Или все же это случайное совпадение? Поверить, что мы как-то связаны, не получалось, а времени обдумать все как следует не было. Да и Тринити ничем не показала, что знала меня раньше.
Я ответила:
– Не слышала о таком. Тебе нравилось жить там в детстве?
– Мне не нравилось мое детство из-за людей, с которыми приходилось жить, а место – это просто место. На Аляске мне нравится больше, потому что люди здесь лучше. Они совершенно не похожи на то жалкое подобие семьи, в которой я выросла. И еще мне нравится, что здесь темно и холодно. Не знаю почему. А Анкоридж просто город. Там мне меньше нравится.
Я заметила, что глаза у нее заблестели.
– Почему тебе так необходимо было выяснить, чем занимались Линда и Уилла? – спросила я.
– Я уже сказала: надо было чем-то заняться.
Я почти ей поверила. Но вот доверять уже никогда не смогла бы.
Виола открыла дверь и быстрым шагом прошла в вестибюль. Кобура с оружием снова была на месте.
– Вперед, дамы. Едем к Грилу.
Мы с Тринити послушно последовали за ней.
Поначалу в разговоре с Грилом Тринити стала играть свою прежнюю роль тихони, и ни у меня, ни
