страсть его жизни – море – постоянно соприкасалась с другой страстью – золотом. Живи он века на полтора-два позже, из него, вероятно, вышел бы гениальный исследователь неизвестных морей и стран. Впрочем, история никого не спрашивает, что ей делать. И кто знает, родись Дрейк в восемнадцатом или девятнадцатом веке, он, может быть, был бы лишен своей самой характерной черты, столь присущей людям Возрождения, – полной свободы духа и способности идти вперед, не оглядываясь назад».
Классик мировой военно-морской истории Альфред Штенцель характеризовал Дрейка так: «…Во время правления Елизаветы, которая всеми мерами поощряла торговлю и судоходство, появился целый ряд выдающихся мореплавателей, каковы Хокинс, Дрейк, Дэвис, Форбишер, Рейли и др., которым нередко представлялся случай отличаться в каперской войне, к которой Елизавета всегда относилась сочувственно. Наиболее отличился в этой войне Фрэнсис Дрейк, чрезвычайно талантливый человек, прирожденный моряк, искусный мореплаватель, обладавший исключительной предприимчивостью и храбростью; вместе с тем это был человек с очень покладистой совестью, столько же мореплаватель, как и морской разбойник, чрезвычайно честолюбивый, надменный и малозаслуживавший доверия. Подобные люди в одно и то же время вели войну, разбойничали, производили торговые операции, делали открытия и занимались колонизацией».
На мой взгляд, наиболее полно и объективно охарактеризовал личность Фрэнсиса Дрейка его соотечественник, современный военно-морской историк Энтони Н. Райан: «Серьезное изучение походов Дрейка началось в конце XIX века, когда историки попытались поднять культурный уровень офицеров Королевского флота. Одновременно они попытались раскрыть наиболее просвещенной читающей публике основные принципы морской стратегии. Была сделана попытка увязать выводы, сделанные Дрейком, с великими стратегическими традициями британского флота. Фактически это была попытка написать некую нравоучительную историю с обязательной моралью. Сегодня историков больше интересует специфика морской войны XVI века на примере действий Дрейка и его современников. И когда начинаешь более тщательно рассматривать те далекие события, то сразу становится понятно, что по сравнению с профессиональными морскими офицерами, появившимися в XVIII веке, Фрэнсис Дрейк является пришельцем из совершенно иного мира… Сегодня, рассматривая события, что называется, задним числом, можно увидеть в действиях Дрейка ростки стратегической доктрины, которую три столетия спустя создали Альфред Тайер Мэхен и его последователи: «Первая и последняя линия обороны Англии проходит во вражеских водах». Однако такой угол зрения может привести к совершенно неправильной оценке поведения Дрейка в 1587 году. Возникает соблазн использовать для анализа еще неродившиеся в то время стратегические модели и провести четкое разграничение между Дрейком- адмиралом и Дрейком-пиратом. До тех пор пока государство не будет в состоянии создать профессиональный военный флот, оно будет вынуждено привлекать на помощь частных инвесторов. И до тех пор морская война будет вестись за счет противника («Война кормит сама себя». – Наполеон). Другими словами, не может быть государственной службы без прибыли, несмотря на потенциальные разногласия между этими двумя целями. Так как в 1587 году просто не могло существовать никаких штабов, Дрейк действовал, не опираясь ни на чьи советы, и добился стратегического и финансового успеха, полагаясь на собственную интуицию и способность обмануть врага».
Фрэнсис Дрейк ушел из жизни на пороге нового XVII столетия. Вместе с ним ушел старый XVI век, вместе с ним навсегда ушла эпоха Великих географических открытий. Со смертью Дрейка навсегда ушло и время Великих морских королей.
