вдохновением и завороженные взрослые наблюдали, как из кукольных ртов, на свободу вырывались слова, то ли Саши Черного, то ли Игоря Губермана.
Здравствуй, друг, я живу хорошо,
здесь дают и обед и десерт;
извини, написал бы еще,
но уже я заклеил конверт
Лишен я любимых и дел, и игрушек,
и сведены чувства почти что к нулю,
и мысли – единственный вид потаскушек,
с которыми я свое ложе делю.
Занятия, что прерваны тюрьмой,
скатились бы к бесплодным разговорам,
но женщины, не познанные мной,
стоят передо мной живым укором.
Когда лысые станут седыми,
выйдут мыши на кошачью травлю,
в застоявшемся камерном дыме
я мораль и здоровье поправлю.
Весной врастают в почву палки,
шалеют кошки и коты,
весной быки жуют фиалки,
а пары ищут темноты.
Весной тупеют лбы ученые,
и запах в городе лесной,
и только в тюрьмах заключенные
слабеют нервами весной.
Когда Люся перестала «дирижировать» и опустила свой пухлый пальчик, она вопросительно посмотрела на взрослых. Лицо девочки озарила заговорщическая улыбка. Она гордо произнесла: «Конец песни».
Первым опомнился Леонид Павлович:
– Сынок, а где вы слова песни взяли?
Сережа счастливо ответил:
– У Ромки на кассете… Дядя Толик часто эту песню слушает и нам с Ромкой она понравилась.
– Ага… – вставил Ромка, – мы решили её спеть на день рождения и выучили слова.
– Хмм, а вы поняли, о чем пели?! – Испуганно поинтересовалась Татьяна… – Слова понравились?
– Честно сказать, очень понравились… Там один человек из тюрьмы пишет лучшему другу письмо, что его кормят десертом —это вкусные пирожные, но нет игрушек, кошек и котов – они ошалели. Он ждет весну, и они с другом пойдут на луг, где пасутся быки. Вокруг будут цвести фиалки, а они будут бегать по лугу с палками до самой темноты…
Раздался взрыв хохота… Ха-ха-ха… Смеялись до слез. Цирк… да и только!
После песни детей Татьяна Михайловна по просьбе Тамары тоже запела… Уже через несколько минут Леонид Павлович забылся под расслабляющий голос женщины, который стежок за стежком овладевал его чувствами…
«Гениально поёт, -подумал он, – самое лучшее исполнение этого романса. Гениально все– стихи, мелодия, голос! Этой женщине следует петь на оперной сцене Италии или Франции, а она… в этой дыре».
«Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…»
«Да-а-а, русские романсы поются не только голосом, но и сердцем… А сердце у этой простой женщины, как сама Россия – щедрое, доброе, великодушное… Нет синтезаторов и компьютерной обработки, нет подпевал в трусах, а поёт мощно и чисто…
«Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…»
Он не играл ни на одном инструменте, не заканчивал музыкальной школы, но любил настоящую музыку, ни бездарную попсу, ни тяжёлый рок… Многие говорили, что у него хороший слух и когда-то он пел в школьном хоре.
«На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья…»
«Нечего сказать, хочется только слушать, слушать… Не догадалась Тамара выключить свет и поставить свечу на стол… О-оо, она читает мои мысли… Как хорошо при свече слушать этот романс… гений Пастернак… Лучше – нельзя придумать…»
«И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал…»
«Молодец, умница, божий дар! Русская душа – вырвалась на свободу! Поздравляю Тамару, что попросила спеть… Ведь знаю, для меня зяблик, постаралась… Помнит, что я этот романс в исполнении любимого тенора Подболотова часто слушал… Жаль быстро закончился. Ей Богу еще хочу… Сейчас попрошу, чтобы что-нибудь спела…»
Потом Татьяна бережно и одновременно очень искренне исполнила сложнейший романс « По дороге в Загорск», а затем, опять по его просьбе затянула третий романс за вечер «Спокойной ночи, господа…»
«И будут ангелы летать над вашим домом
И будет мир вам и покой, усните с Богом…» – закончила Татьяна своё исполнение.
Его малодушная слабость, которая в нём присутствовала, была удовлетворена прекрасным и одновременно мощным исполнением любимых романсов.
Вскоре Тамара подала чай с его любимыми слоеными пирожками. Они были выложены полукругом на красивое блюдо. От них исходил необыкновенный аромат свежей выпечки и были с разной начинкой: яблоками и корицей, лимоном и грибами… Пирожки оказались на славу – таяли прямо во рту. Леонид Павлович попробовал один, не удержался и протянул руку за следующим…
Перед тем как завершить вечер, гости выпили на посошок, а затем Тамара накрутила гостям целый пакет пирожков и других вкусностей с собой. Олега из-за сильной метели не отпустили домой и на ночь увели к себе Татьяна с Петром, хотя Леонид Павлович предлагал вызвать машину и отвезти его. Олег наотрез отказался. Видимо, не хотелось ему на Рождество остаться в одиночестве в своей комнатке в общежитии.
Когда Тамара проводила гостей, а Сережа занялся у себя в комнате подарками, она подумала, что у Леонида Павловича сейчас хорошее настроение и наступило время с ним объясниться. Приоткрыла дверь в гостиную и увидела его сидящим в кресле перед камином – это стало любимым местом. Лишь огонь от поленницы дров, догорающих в камине, освещал мерцающими бликами его усталое лицо. Тамара подумала, что он задремал, и тихонечко закрыв за собой дверь, отправилась укладывать спать Сережу.
Глава 31 Главный враг человека – завтра
Но Леонид Павлович не спал и даже не дремал… Тамара отгадала, у него было отличное настроение. Сидя перед камином, он размышлял о том, что жизнь закружила его в водовороте нескончаемых событий и обстоятельств… Он очень давно, со времен своей молодости, так славно и душевно не проводил как сегодня время. У него много знакомых, друзей, но отношения с ними строятся исключительно на взаимовыгодных денежных интересах. А какими чудесными и милыми людьми окружила себя Тамара! Как ему было приятно общаться с ними, разговаривая о всяких рыбалках, успехах сына, слушать любимые романсы, стихи о Родине, позабыв обо всем остальном. А вот сосед Петр? Его абсолютно не интересует курс валюты, биржевые котировки, сделки с недвижимостью, рост акций и прочая экономическая белиберда… Живет себе мужик обычной человеческой жизнью – рыбачит, ходит в лес за грибами, наблюдает, как растет внучка, как она познаёт мир… Надо быть честным перед самим собой и признаться, что деньги, слава, недвижимость, разбросанная по всему миру, не принесли и толику счастья, что сегодня ему подарил Сережа. А из всего конгломерата друзей и знакомых ему больше всего хотелось бы посидеть с Петром на бережку тихого водоема, порыбачить, немного выпить хорошей финской водочки, а потом по душам поговорить о жизни, об успехах Сережи, рассказать, что недавно пришлось пережить… А он? Рыбачил четверть века назад и даже не заметил, как вырос Дмитрий и поразился, когда после смерти узнал, что тот должен был стать отцом. Он удивился? Чему? Ведь через год Дмитрию было бы тридцать, а сам– то он в это время был уже отцом. А разве мог он раньше подумать, что когда-то прислушается к словам монаха, бывшего наркомана, укравшего ребенка и ушедшего из-за этого в монастырь? Что когда-то попросит у него совета как дальше жить? Да, посмеялся бы и все! Но монах сто раз прав! Только промысел Божий смог как в высшей математике сложить все составляющие. Могло это быть случайным? Или, наоборот, все, что произошло, закономерно?
Сейчас он попробует уложить пазлы в единую картину…
Вчера ему стало невыносимо одиноко в своем громадном особняке, и он позвонил другу. Они с Леной наперебой стали приглашать его на Рождество к себе. Очень хотелось поехать, но он отказался… не мог смотреть на их
