Шаги не отдавались эхом — подошвы ботинок были из какого-то мягкого, поглощающего звук материала. Он шел не быстро и не медленно, с неотвратимостью запущенного механизма, голова слегка наклонена, будто прислушиваясь к чему-то недоступному обычному уху. Дробовик он нес в одной руке, опустив ствол к полу.
В какой-то момент его размеренное движение прервалось. Он замер. Голова резко дернулась в сторону, к глухой металлической стене справа. Желтый глаз на маске мгновенно распахнулся, его свет стал ярче, пронзительнее. Секунда напряженной тишины, такой густой, что, казалось, ее можно резать ножом. Затем он вскинул дробовик. Не к плечу, нет — от бедра, одной рукой. Ствол смотрел прямо в стену.
Раз. Два.
Грохот выстрела ударил по ушам, эхом прокатившись по коридору и заглохнув в его дальнем конце. Стена вспучилась, металл прогнулся и лопнул, разлетаясь острыми осколками. Сноп синих искр брызнул из пробоины, и сквозь дыру, пахнущую озоном и горелой проводкой, стало видно дергающееся тело. Дроид. Обслуживающая модель седьмой серии, некогда, наверное, блестящий и услужливый, теперь — груда покореженного металла, пригвожденная к полу по ту сторону стены зарядом крупной дроби. Его манипуляторы слабо скребли по полу, оптический сенсор беспомощно вращался, залитый собственной смазкой.
Мужчина в красной маске шагнул вперед, легко переступив через рваные края дыры в стене, словно ее там и не было. Он опустился на одно колено рядом с умирающим дроидом, игнорируя его предсмертные конвульсии. Пальцы в перчатках ловко нащупали разъем на затылке металлической головы, чуть ниже поврежденного корпуса процессора. Короткое, резкое движение — и в его руке оказался небольшой чип данных, тускло поблескивающий в свете желтого глаза на маске. Мужчина поднялся, сунул чип в нагрудный карман своего потрепанного комбинезона, и, не удостоив уничтоженного дроида даже взглядом, развернулся и так же беззвучно зашагал дальше по коридору, в сгущающийся мрак. Желтый глаз на его лбу снова закрылся, оставив за собой лишь тьму и запах пороха.
Занавес.
