Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
были не обманутые инвесторы, клиенты и журналисты. Первой мыслью был Артур. Эта новость убьет его.
– В любом случае, я не могу продолжать покрывать вас. Во-первых, это отвратительно. Во-вторых, это становится очевидным. И последнее, но не менее важное: со всеми теми выгодными контрактами, которые вы не покладая рук подписывали, я не вижу, как можно остановить эту машину. Мошенничество стало частью вашего бизнеса.
Она поцеловала его в щеку и ушла.
«Мошенничество». Кевину потребовалось некоторое время, чтобы соотнести это слово со своими действиями. Это было грязное, отвратительное слово, воняющее мелкими расчетами и большой ложью. Кевин знал, что мошенничество – это преступление. Он не боялся потерять все. Но ему было стыдно. Он предал свою молодость, свою красоту, свою свободу.
Без стука он вошел в кабинет Филиппин. Та сидела за компьютером, обмениваясь электронными письмами с канцелярией министерства.
– А еще на обед приглашен чувак, который запустил аэротакси. Это будет круто!
Увидев мрачную физиономию Кевина, она сменила тон.
– Ты говорил с этой чокнутой?
Кевин положил сжатые кулаки на стол и склонился над Филиппин с грозным видом.
– Не волнуйся, – поспешно сказала та. – Она подписала документ о неразглашении, поэтому ничего не расскажет.
– Надеюсь, она что-нибудь да расскажет и что однажды тебя повесят на городской площади!
Филиппин подняла глаза к потолку, словно столкнулась с досадной помехой. Потом перевела экран в спящий режим и крутанулась в кресле.
– У меня не было выбора. Я хотела защитить тебя.
– У тебя был выбор, и последнее, что ты хотела сделать, – это защитить меня. Ты использовала меня с самого начала. Ради идеи. Ради рекламы. Ради секса.
– По последнему пункту, я думаю, мы квиты, ты, скотина!
В последний раз Филиппин предлагала ему себя в этом самом кабинете, когда они остались вечером, чтобы проверить ежемесячные отчеты. Она, как обычно, легла животом на стол для совещаний, оголив задницу и в нетерпении рассыпав один из своих пакетиков с кофейными зернами. Она ждала. Кевин смотрел на нее с отвращением. И молча ушел.
– Послушай меня внимательно в первый и последний раз, – сказал он, пытаясь обуздать свой гнев. – Сейчас я выйду из этого кабинета и разошлю имейл всем нашим контактам без исключения, внутренним и внешним. И расскажу им обо всем.
На мгновение Филиппин показалась испуганной. Но она тут же взяла себя в руки.
– У тебя есть доказательства?
– София…
– У нее обычное выгорание.
– Грузовики…
– Если кто и отвечает за происходящее здесь, так это ты. Думаю, тебе будет трудно продать эту историю. И, откровенно говоря, кому люди поверят? Парню из Лимузена, чья история с самого начала казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой? Или милой папиной дочке, которой манипулирует орава окружающих ее доминантных самцов?
Кевин едва не дал ей пощечину. Филиппин напряглась, ожидая удара. В конце концов он отступил назад.
– Правильное решение, – произнесла она. – Это бы делу не помогло. А теперь послушай меня ты, Кевин. Сядь.
Он без сил опустился во вращающееся кресло.
– Мы не будем угрожать друг другу, ты и я, – продолжала она смягчившимся тоном. – Мы ведь друзья. Я действительно должна была рассказать тебе. Мне очень жаль. Поверь.
Кевин неопределенно хмыкнул. Глаза Филиппин зажглись огнем и уставились на него не моргая.
– Наш метод работает. Твой метод – тот, который ты внедрил. Теперь мы знаем наши показатели производительности. Когда откроется вермизавод в Лимузене, проблема исчезнет. А пока нужно пойти на такие меры. Еще несколько месяцев, максимум год. С теми деньгами, которые имеются у нас в запасе, мы сможем запустить производство очень быстро, как только получим все необходимые разрешения.
– Я не понимаю, о какой производительности ты говоришь. Мы солгали. Нам нужно прекратить все это.
– Расслабься, партнер! Все по-честному. Как говорят в долине: «Fake it until you make it». Мы никому не причинили вреда.
– Сжигание – это самое худшее, что…
– Ладно, хорошо! Но что в итоге мы сожгли? Это же капля в углеродном море. Зато наш проект изменит мир к лучшему.
Кевин поморщился.
– Мир отходов, во всяком случае. Ведь Veritas покончит со всеми этими отвратительными печами для дерьма. Нельзя совершать харакири, когда ты так близок к цели! Я бы даже сказала, что мы не имеем на это права. Морального.
Кевин почувствовал, что уступает. Ему захотелось обдумать мысль о моральном праве. В ресторане Артур рассказывал ему о двух типах морали, о деонтологии и консеквенциализме. Но он не мог вспомнить детали. Он сменил тактику.
– Зачем ты вообще втянула нас в эту историю? Неужели нельзя было просто сказать L'Oréal правду?
Филиппин сдержала улыбку. Она победила. Слишком легко.
– Если бы ты не напортачил с крысами, мы бы не оказались в этом положении.
Она оборачивала все в свою пользу, она наслаждалась. Кевин изумленно замер.
– Но ведь это ты…
– Это не я подписывала смету. Не установить заграждение от грызунов было крайне недальновидно. Я не виню тебя, но ты не можешь отрицать своей ответственности. Мне пришлось улаживать ситуацию.
У Кевина не было никакого желания играть в ее игру. Он проигнорировал выпад.
– Хорошо, насчет L'Oréal я понял. А другие клиенты?
– Мы не могли заставлять их ждать! В нашем бизнесе, если ты не двигаешься, ты мертв.
Кевин тщетно искал, что ответить.
– Клянусь тебе, – продолжала Филиппин, – я действовала в интересах компании. Мы оба знаем ее ценность. Для нас самих и для планеты.
Кевин встал и нервно заходил по кабинету. Он понимал, что именно нужно сделать, но не мог решиться.
– Кевин, ты кристальной души человечек, я тебя обожаю. Обнимашки!
Филиппин подошла и обняла его. Он замер на месте, вытянув руки по швам, не в силах ни ответить на ее притворное радушие, ни вырваться из ее объятий.
В такси, которое везло их в Берси, Кевин мысленно репетировал разговор с министром. Он не собирался производить впечатление. Он отправился на этот обед из вежливости, не более. Его родители всегда относились к политикам со сдержанным и стойким презрением. Они никогда не голосовали, не посещали общественные мероприятия и тщательно избегали здороваться с мэром своей деревушки. Зачем им бояться власть имущих? Ведь они ничем не владели и мало в чем нуждались.
Сидящая рядом Филиппин вслух перечитывала свои подготовительные заметки с биографией министра. Сын выпускника Национальной школы администрации и сам выпускник этого выдающегося вуза, аудитор Счетной палаты, консультант в Бостонской консалтинговой группе («мой опыт работы в частном секторе», – любил повторять он), советник по экономическим вопросам в Матиньонском дворце[54], депутат от центристской партии по третьему избирательному
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
