Торвальд, вытирая руки о передник.
— А как он выглядит? — уточнил я, наморщив лоб.
— Высокий, рогатый, с копытами…
— Да не чёрт, а ракушка, — вздохнул я.
Мне описали монстра как двустворчатую плотоядную ракушку, вроде устрицы, только в несколько метров длиной и с кучей зелёных щупалец из водорослей.
Ох, не зря мне показалось это название знакомым! Как и Чёрная жемчужина. Я как раз знал, где обитает одна такая ракушка. Эта тварь с зубами внутри створок пыталась сожрать меня, как я валялся деревянной статуей на дне одного местного озера. Туда я попал тоже не по своей воле — отбивался от Чёрного наёмника, да не будет мира его праху никогда.
Так что от кузнецов я вышел с солидным списком ингредиентов для рукояти и с чётким знанием, где достать как минимум один из них. Я помнил, как что-то мелькало в пасти того монстра, когда он пытался меня сожрать.
По пути на вокзал зашёл ещё в оружейную лавку к знакомому старичку. Он мне обрадовался почти как родному сыну и поведал, что получил чрезвычайное удовольствие, работая над патронами для меня. Что ж… Я рад стараться! Купил у него новенькие, блестящие цилиндрики и отсыпал ещё стреляных гильз.
Вот теперь можно назад в академию.
На город уже опускался вечер, когда я вернулся к конюшням. Народ в основном стекался в сторону центра, где было больше питейных заведений и клубов. Я с улыбкой вспомнил, как работал вышибалой в Шишбуруне. Надо будет посмотреть завтра, нет ли ещё заказов… А пока обратно в академию.
На выходе с конюшен меня поймал посыльный. Герцог Билибин прознал, что я вернулся, и приглашал на рыбалку.
Что ж, можно совместить приятное с полезным!
* * *
— Да, занятны дела твои, милостивый государь… — задумчиво произнёс герцог Билибин. — После твоей истории, Дубов, я рад, что выбрался из этого сумасшедшего зоопарка. Хоть ненадолго. В последнее время уже нервишки пошаливать начали… Хотя, признаться, — он наклонился в мою сторону, схватившись за борта, отчего лодка качнулась, черпнув холодной воды — день сегодня был ветреный и холодный, — мне нравится моя работа. Но любой человек и от любимой работы может устать.
— Поэтому и пригласил меня на рыбалку?
— Первый выходной за долгое время, — кивнул герцог.
Мы качались в лодке посреди небольшого продолговатого озера. В длину оно было метров четыреста-пятьсот, в ширину — сотню, а в глубину, как я помнил, около сорока. Герцог надел непромокаемый плащ из дорогой ткани, тёплую красную кофту, тёмные штаны и высокие сапоги. Я оделся проще: жилетка, водолазка да штаны. Обувь снял. Если всё пойдёт, как я задумал, она мне только помешает.
— Неужто вычислили тех, кто заказал нападение на академию и на Павла? — удивился я.
— Нет, — сразу погрустнел Билибин. — Выживших ассасинов убили на границе. Что удивительно, убили те, кто их и пропустил на территорию Империи. Правда, тех тоже кто-то… — Максим провёл по шее пальцем. — Тогда все ниточки обрезала умелая рука.
— А те шестеро?
— Пока глухо, но поиски продолжаются. Ищут по зубам и старым травмам, но сам понимаешь: медицинские архивы просмотреть — дело небыстрое. Особенно когда не знаешь, где эти травмы получены. Этим Имперская Канцелярия занимается.
— Кремницкая? — хмыкнул я.
— Вижу, тебе приглянулась леди в чёрном! — засмеялся герцог.
— Если захочу, чтобы кто-то проводил меня на свет иной, то это будет она.
— Похоже, ты и в Петербурге с ней встречался! — рассмеялся Билибин.
— Было дело. Я считаю, что все эти события — звенья одной цепочки, — потёр я подбородок, а затем продолжил крепить леску на короткое удилище, которое одолжил у герцога.
Волны тихо бились о борт деревянной лодки. Вокруг стояла тишина, и наши голоса разносились далеко над пустынным предгорьем.
— Ну или нескольких цепочек, — продолжил говорить я, — которые местами спутались. Вот на эту мысль и Кремницкую попытался натолкнуть. Посмотрим, что она выяснит.
— Ладно, — отмахнулся герцог. — Что ты всё о работе, да о работе. Дай отдохнуть человеку, а, Дубов? Я и в местных делах погряз по самую маковку, а об уровне Империи даже думать не хочу. Взятки, коррупция, контрабанда, торговля людьми. Кавказ — клоака похлеще Питера. Только со своим колоритом…
— И это я о работе говорю? — не упустил я случая уколоть трудолюбивого аристократа.
— Так! — вдруг напрягся он, привстав над скамейкой. — Обожди, барон, обожди — клюёт, кажется!
Он бешено заработал своей навороченной удочкой, пытаясь вытянуть рыбу. Яркий поплавок то всплывал над водой, то скрывался в синей глубине. Наконец герцог с победным кличем выдернул рыбу из воды, и… я поймал её, сорвал с крючка и насадил на свой. Крючок, естественно. Большой такой, больше похожий на лодочный якорь.
— Эй, это моя добыча, Николай! — Герцог потянулся к рыбе, оперевшись одной рукой на скамейку между нами.
— Кто поймал, тот и съел, Макс, — ответил я. — Старинная поговорка Дубовых.
— Вот именно! Я её поймал, Дубов, я!
— Иногда, господин Билибин, — поучал я герцога, — чтобы поймать большую рыбку, надо пожертвовать малой.
С этими словами я бросил честную добычу Максима Андреевича в воду. Он было рванулся за ней, но вовремя вцепился в борта лодки и замер, глядя, как серебристая тень тает в глубине озера.
— Ну и гад же ты, Дубов, — обиженно произнёс герцог. — Это мой первый улов за несколько месяцев, а ты… выбросил его!
— Да не выбросил, — хохотнул я, дёргая толстую леску. — Ловим на живца одну большую и страшную тварь. Кальмарную Ракушку. Она мне кое-что должна.
— Ты меня убить вздумал, Дубов? — прищурился Билибин
Его серые глаза стали похожи на острия стальных клинков.
— Никто сегодня не умрёт, — отмахнулся я, травя леску с рыбой, которая устремилась на дно подальше от гибели. По крайней мере, она думала, что так спасётся. А я тут же поправился: — Ну может быть, кроме ракушки. И того, кто задаёт слишком много вопросов.
Вскоре удилище из моих рук рвануло с такой силой, что я едва удержался. Применил дубовый Инсект, сращивая ступни с дном закачавшейся лодки. По щиколотку плескалась вода. Где-то была небольшая течь. Встал, удерживая леску одной рукой. Рвануло её снова и не хило, аж в ладонь врезалась. Я напрягал мышцы ног, балансируя целой лодкой на поверхности озера, чтобы она не черпала бортами. Плечи и спина начали гудеть от напряжения.
Ух, хорошо! Вот это я понимаю! Даже соскучиться успел по такой рыбалке.
Лодку швыряло, как в шторм. Герцог едва мог удержаться на одном месте, то бледнея, то зеленея. Ох, лишь бы не вырвало. Во все же стороны полетит прикормка, блин!
