в кармане. Собирание земель продолжалось.
А последний лот изначально не был у меня в планах. Более того, Виктория ничего не рассказывала про него, и вообще, судя по всему, он был добавлен в самый последний момент.
— На основании распоряжения по компенсации задолженности… Центральный Планетарный банк реализует заложенную недвижимость — завод и город Немилино в Восточной гербере. Подробнее о составе химического производства, текущем его состоянии, недвижимости, штате сервов и так далее — можете читать в буклете. Обращаю внимание, что горожане численностью две сотни человек и большая часть сервов в лот не входят! Стартовая цена — сто двадцать миллионов. Шаг цены — десять. Делайте ставки, дамы и господа…
Поймал мой взгляд и быстро покачал головой. Мол, не стоит. Не лезь.
Но я разогнался. Мне вдруг стало понятно, чего это Кислотный Барон так рьяно охотился за самоходным заводом Аннушкиных — просто потому что его собственный город и завод находился в долгах и в залоге.
— Сто тридцать, — начал поднимать ставку седой статный господин на первом ряду.
— Сто пятьдесят, — пожал я плечами.
Снова шёпот. Уже не шёпот даже, а гул. Гомон.
— Это что такое… — услышал я где-то сзади.
— Никуда не годится…
— Он что, не понимает…
— Ти… тишина в зале! — призвал к порядку распорядитель. — Сто пятьдесят раз… сто пятьдесят два.
— Сто шестьдесят, — всё-таки парировал седой и уже не такой штатный господин в шляпе.
— Сто семьдесят, — покачал я головой.
Да, я вошёл в раж. Я был, в конце концов, зол, что мне приходится тратить валюту на то, что и так по крови принадлежит мне! Но это был абсолютно контролируемый раж. Я знал, что на двухстах, максимум — на двухстах пятидесяти миллионах герберок, они же — триста тысяч имперок — я точно остановлюсь.
Просто потому что больше у меня не было герберок. А обменивать вторую половину денег Четвёртого Счастливого Легиона я, во-первых, попросту бы сейчас не успел, а во-вторых — не был готов оставаться без финансовой подушки.
Но все соперники сдались раньше.
— Двести миллионов раз… двести миллионов два… — медленно и устало отсчитывал распорядитель и уже приготовился стукнуть молотком, как вдруг в зал, расталкивая охрану влетел взъерошенный молодой парень в пыльном пиджаке.
— Секунду! Стойте! Секунду! — заорал он, мигом пробежав все ряды.
Свернул у первого ряда и принялся что-то нашёптывать на ухо седому статному господину. Тот менялся в лице. Бросил на меня пару взглядов. Потом поднялся, жестом прогнал пыльного паренька и громко объявил:
— Уважаемый аукцион. Необходимо отменить торги по лоту номер тринадцать. Возникли… условия непреодолимой силы.
— Но ведь… торги уже… — начал распорядитель.
— Условия непреодолимой силы, — надавил седой господин. — Акведук. Он, оказывается, работает.
— Сядьте обратно! — подал голос Семёныч. — Торги уже пошли, отменять нельзя. Это я как действующий имперский офицер говорю.
— Присоединяюсь, — кивнул я. — Правила — есть правила.
Зал снова загудел. На этот раз не то, чтобы неодобрительно. Скорее, возбуждённо. Шоу! Народ всегда хотел хлеба и зрелищ. И тут он их получил сполна.
И большинство голосов, особенно с задних рядов, поддержали именно меня.
Седой статный господин разочарованно сел. А распорядитель аукциона наконец-то призвал зал к порядку и отсчитал три раза молотком.
— Продано! Итак, аукцион закончен. Господа, приобретавшие участки, пройдите к столику для подписания договоров…
На внутреннем экране некоторое время моргало красным извещение:
«Расходы за сутки −235 300 импер. валюты. Текущий баланс — 420 200 Импер. Валюты, 65 млн Герберок».
А следом — ещё два, уже зелёных.
«Зарегистрировано достижение: собиратель земель имперских. Территория империи на планете достигла 0,1% площади».
«Ранг в иерархии престолонаследия повышен до 992-го»
Но не могло не быть ложки дёгтя в этой бочке мёда. После столиков меня ожидал в коридоре статный седой господин.
Он пожал мне руку и выразительно на меня посмотрел. Выдержал паузу, затем представился.
— Константин Игоревич Крестовский. Я распорядитель семьи Церберовых на этом аукционе, если вы не знали. Надеюсь, вы понимаете, в какой переплёт угодили?
Глава 24
Предоплата со вкусом клубники
— Это угроза? — ухмыльнулся я.
— Пока что нет, — осклабился Крестовский. — У вас есть шанс всë исправить. Пока есть.
— О, как замечательно! Я просто счастлив это услышать, — оскалился я в ответ. — И вы, конечно, сейчас со мной этими сокровенными знаниями поделитесь, ведь так?
— Да, разумеется, — не теряя осанки и всë того же снисходительного выражения лица, кивнул Константин Игоревич. — Всë очень просто. Нужно всего лишь продать нам два участка из тех, что вы приобрели?
— Всего два? А почему не три. И не пять?
— Прекратите паясничать, — Константин Игоревич потянул пальцем воротник рубашки, явно испытывая дискомфорт от происходящего. — Вы прекрасно знаете, о каких участках идëт речь! Могу вам сказать, что мы готовы заплатить вам двойную плату за участок с Акведуком и полуторную — за Немилино.
— Может, тройную? — предположил я. — За оба.
Его глаза забегали на миг, но он кивнул.
— Это потребует дополнительного согласования. Но, вполне возможно, его сиятельство сменит гнев на милость и согласится на тройную.
— Зато я не соглашусь, — усмехнулся я.
— В каком смысле? — опешил Константин Игоревич. — А, вы опять паясничаете!
Я резко стал серьёзным.
— В том смысле, Константин Игоревич, без обид, что в нашем диалоге как паяц выглядите именно вы. Я сделаю вам поблажку, вероятно, вы раньше не сталкивались с имперскими рыцарями. И не понимаете, как наивно звучат ваши угрозы.
— Да как вы сме… — начал он, но я продолжал.
— А ещё, вероятнее всего, вы поняли, что оплошали. Ошиблись, и чувствуете вину перед своим руководством. И пытаетесь как можно скорее исправить свою ошибку, пусть и залив проблему финансами. Так вот что я вам скажу — это моя земля. Это принадлежит мне, и продавать её я вам не хочу. И изменившиеся условия — теперь это ваши проблема. Ваша — и вашего заказчика.
Я развернулся и зашагал прочь, подхватив по дороге всю свою свиту.
Конечно, я не строил иллюзий по поводу серьёзности произошедшего. И понимал, что убираться требуется как можно скорей. Но пока я был рад. Попросту счастлив, что всё так обошлось.
Потому
