под копирку предыдущего, только еще жестче. Утром мы бежали не просто кросс, а интервалы: рывок до столба — шаг, рывок до дерева — шаг. В общем, с нами не церемонились.
Затем шли лекции, тренажёры, короткая передышка в библиотеке после обеда, а после снова лекции, подготовка к соревнованиям и так до самого вечера.
Я сидел в казарме за столом, пытаясь сконцентрироваться на конспекте по радиотехнике. Но упрямые мысли всё время срывались к планированию завтрашнего полёта. Внезапно дверь в помещение открылась, и дежурный по роте рявкнул:
— Курсант Громов! К подполковнику Карякину!
Я вскинул голову и нахмурился. Замполит? Что ему от меня нужно? Сейчас, накануне полета? Неужели лейтенант что-то накапал? Мысли пронеслись одна за другой, пока я одевался. Поправив ремень, я быстрым шагом направился в административный корпус.
Кабинет подполковника Карякина с моего прошлого визита совершенно не изменился. Казалось, даже папки на столе лежали в том же порядке. Сам подполковник, плотный, с аккуратной сединой на висках и проницательными глазами из-под густых бровей, сидел за столом, просматривая журнал.
— Курсант Громов, — произнес он, когда я, доложившись по форме, вошёл, и указал на стул перед столом. — Садитесь.
Я сел, выпрямив спину, и стал ждать.
— Слежу за вашими успехами, — начал Карякин, откладывая в сторону журнал. — И в воздухе, и на земле. Учитесь хорошо. Дисциплина тоже в норме. Комсомолец активный — в соревнованиях участвуете. Это похвально. Особенно отмечу вашу… взаимовыручку. — Он сделал паузу, глядя на меня. — Я говорю о товарище Кольцове. Слышал, вы ему серьезно помогаете с занятиями, пока он на больничном. Конспекты, объяснения. Фактически, индивидуальные занятия проводите.
Я кивнул, не видя смысла что-либо отвечать. «Так точно, товарищ подполковник»? Звучало бы глупо. «Да, помогаю»? Банально.
— Вижу результат, — продолжил тем временем Карякин. — Кольцов, хоть и с переломом, а по теории не отстал. Благодаря тебе. Вот это и есть настоящий коллективизм, курсант Громов. Товарищеская поддержка. То, что мы воспитываем.
Он откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе.
— Но проблема шире. Твоя учебная группа, Громов, по последним проверкам, скатывается в хвост. Успеваемость средняя. Дисциплина знаний — хромает. Особенно по техническим предметам. На носу контрольные, зачеты. Так нельзя. — Голос его стал чуть жестче. — У нас в училище существуют социалистическое соревнование. Курс на курс, группа на группу. Лучшие по успеваемости и дисциплине получают поощрения.
Он прервался, взял со стола стакан с водой, сделал глоток и принялся перечислять, загибая пальцы, блага, которые получают курсанты с хорошей успеваемостью:
— Дополнительный увольнительный в город. Экскурсия в Музей Обороны Царицына-Сталинграда. Возможность посетить городской Дом офицеров — концерт или танцы. А отстающие… — он многозначительно хмыкнул, — … имеют все шансы познакомиться с нарядом вне очереди на чистку ангара или картошку на камбузе. Вместо танцев. Непривлекательно, правда?
Я снова кивнул. Танцы… Экскурсия… Даже мысль о них казалась сейчас чем-то из другого мира, где нет построений, тренажёров и зубрёжки.
— Вот поэтому, Громов, я вам и предлагаю, — Карякин снова наклонился вперед, положив локти на стол, — организовать в вашей группе что-то вроде кружка взаимопомощи. Постоянного. Не только для Кольцова. Для всех, кто не справляется и кому тяжело. Особенно по матчасти, аэродинамике, навигации. Вы, Громов, — ядро. У вас голова варит, и объяснять вы умеешь, это видно. Комсомольский комитет курса поможет. Мы выделим помещение (класс после занятий), бумагу, пособия. Найдутся и другие сильные ребята, подключим. Зотова, например. От вас требуются лишь контроль, направление и личное участие. А так же нужно будет продумать план занятий, темы, график. Ну и в процессе нужно будет следить, чтобы курсанты не в пустую болтали, а действительно знания подтягивали.
Он посмотрел на меня оценивающе.
— Это общественная нагрузка, Громов. Серьезная. Но она будет отмечена. В вашем личном деле появится запись об общественной активности, инициативе, умении организовать товарищей на полезное дело. А это, — он слегка понизил голос, — весомый плюс при распределении после выпуска. При прочих равных… В общем, вы понимаете всё сами. Шанс попасть туда, куда мечтается. Карьера офицера начинается здесь, в стенах училища. И не только с летного мастерства.
Карякин замолчал. Я тоже не спешил отвечать. Предложение было неожиданным и… неоднозначным. С одной стороны — почет, перспектива, реальная польза группе и себе. С другой — колоссальная трата времени и сил, которых и так не всегда хватало. Помочь Кольцову — одно дело. Взвалить на себя ответственность за успеваемость целой группы… Мысли о графиках, списках и планах занятий не шибко радовали, зато плюсы…
— Товарищ подполковник, — начал я неторопливо, подбирая слова. — Предложение… почетное. И нужное, это понятно. Я готов помочь группе, как могу. Но… — я встретил его взгляд и продолжил твёрже, — … чтобы это было действительно эффективно, а не для галочки… мне нужно время. Несколько дней. Чтобы продумать все как следует: кого именно по каким предметам подтягивать, как лучше организовать, какие темы брать в первую очередь. Составить конкретный план. Сейчас… — я прервался, подбирая нужную формулировку, — … сейчас у меня очень важное задание по летной подготовке на завтра. Я весь в нем.
Карякин внимательно выслушал меня, не перебивая. При этом лицо оставалось непроницаемым. Потом он медленно кивнул.
— Разумно, Громов. Понимаю. Летать — это главное. Завтрашний полет с Павлом Ивановичем… важен. Я наслышан. Сосредоточьтесь на нем. — Он сделал паузу. — Я дам вам время. Неделю. К следующей пятнице жду от вас предварительный план: цели кружка, список ответственных, помимо вас, примерный график занятий, темы для начала. Начнем с малого. Важно запустить процесс, а там пойдёт, как по накатанной.
Он открыл папку, давая понять, что разговор подходит к концу.
— А связь держать и оперативно помогать вам будет… — он поднял глаза, — … курсант Зотов. Степан. Комсомольский активист, человек надежный. Ему и передавайте списки, черновики, всё, что потребуется. Он обеспечит бумагой, согласует время занятий с комсомольским бюро, поможет организовать ребят. С ним и работайте.
— Так точно, товарищ подполковник, — я встал, принял строевую стойку. — К следующей пятнице план представлю. С курсантом Зотовым взаимодействие обеспечу.
— Отлично, — Карякин устало улыбнулся. — Действуйте, курсант. И удачи завтра. — Последние слова он произнес с особой интонацией.
Выйдя из кабинета, я остановился в прохладном коридоре. Голова гудела. Соревнования, «блин», учёба… Теперь еще этот кружок, планы… В моей жизни столкнулись два
