на Украине, поддерживают петлюровских недобитков и прочую контрреволюционную сволочь, мечтают о расчленении Советского Союза, об отторжении от него Украины. Чрезмерное, неумеренное педалирование национальных особенностей, форсированная, непродуманная украинизация могут дать им дополнительные козыри в этой подрывной работе, поднимая недовольство уже в среде русскоязычного населения — самого лояльного к нашей власти. Наша национальная политика, товарищ Сталин, должна быть предельно выверенной, мудрой и осторожной, чтобы не давать ни малейшего повода внешним врагам спекулировать на национальном вопросе. Опять же, вопрос антисемитизма…
— А что с антисемитизмом, таварищ Брэжнев? — тут же переспросил Сталин. — Эта зараза, как известно, на Украине имеет глубокие корни!
— И это, товарищ Сталин, возможно, самое опасное, — я понизил голос, чувствуя, что касаюсь очень больной темы. — История Украины, к сожалению, на протяжении веков была омрачена страшными, кровавыми проявлениями зоологического, пещерного антисемитизма, особенно в периоды активизации мелкобуржуазного, хуторянского национализма, как это было, например, при Петлюре, когда еврейские погромы унесли десятки тысяч жизней. Я и сам там нагляделся всякого… Некоторые элементы, примазавшиеся к процессу украинизации, могут сознательно или, что еще хуже, бессознательно способствовать возрождению этой проблемы, вытесняя представителей других национальностей, в том числе и в первую очередь — еврейских трудящихся, из культурной, общественной и политической жизни республики. Пролетарский интернационализм, как я понимаю, — это незыблемая, ленинская позиция. Любые, даже самые малейшие проявления национального чванства, великодержавного или местного шовинизма, антисемитизма, даже если они прикрываются красивыми фразами о «национально-культурном строительстве», должны беспощадно, каленым железом выкорчевываться из нашей партийной и советской практики. Украинизация, как и вся наша ленинская национальная политика, должна служить великому делу сближения наций, их взаимному обогащению, а не их разобщению, не их противопоставлению друг другу, не возрождению старых, враждебных пролетариату, реакционных идеологий. Но на востоке Украины она не нужна. Там сложился воистину интернациональный пролетариат, не нуждающийся в искусственном насаждении какой-либо культуры. Товарищ Сталин, я вслед за всей Харьковской губернской комсомольской организацией вношу предложение — отдать вопрос о коренизации на усмотрение губернских Советов. Да и стоило бы, товарищ Сталин, подумать о федерализации Украины в целом. Это слишком разнородное образование, в разных губерниях и краях которой на одни и те же вопросы смотрят сильно по-разному.
Я закончил свою длинную, сбивчивую, но, как мне казалось, искреннюю и аргументированную речь. В кабинете повисла тяжелая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем больших настенных часов да моим собственным прерывистым дыханием. Я смотрел на Сталина, пытаясь угадать по его непроницаемому лицу, какое впечатление произвели на него мои слова. Он молчал, задумчиво посасывая свою потухшую трубку, и его желтоватые, чуть прищуренные глаза, казалось, смотрели сквозь меня, куда-то в неведомую даль.
Его лицо, и без того суровое, казалось сейчас высеченным из серого гранита. Я видел, как ходят желваки на его скулах, как подрагивают кончики его густых, темных усов. Он явно был очень недоволен. Я внутренне похолодел, прощаясь с жизнью, с карьерой, со всеми своими планами и надеждами.
«Ну вот и все, — мелькнула отчаянная мысль. — Доигрался, Ленька. Договорился. Сейчас он нажмет кнопку, войдут чекисты, и…»
Но Сталин не нажимал кнопку. Он продолжал молча, не мигая, смотреть на меня своим тяжелым, испытующим взглядом. И это молчание было страшнее любого крика, любого обвинения.
Наконец, он медленно, очень медленно, словно нехотя, выпустил изо рта струйку дыма и произнес своим глухим, чуть заметно дрогнувшим от сдерживаемого гнева голосом:
— Таварищ Брэжнев. Я вас прашу: перестаньте разводить здесь демагогию и аппартунистические шатания. Ви — камсамолец. А камсамол, как известно, — это боевой памощник и резерв нашей партии. И камсамол — это не место для дискуссий, тем более по таким серьезным, принципиальным вапросам, как национальная палитика. Ви еще слишкам молоды, слишкам неопытны, чтобы чему-то учить партию, ее Центральный Камитет, ее вождей. Ваша главная задача сейчас — самому учиться, учиться и еще раз учиться коммунизму, изучать марксизм-ленинизьм, чтобы стать настоящим, закаленным коммунистом, а не учить нас, старых бальшэвиков с доревалюционным партийным стажем, как нам работать и какую палитику праводить. Панимаете?
Так-так. По тональности беседы похоже, что мне дают последний шанс.
— Да, Товарищ Сталин.
— Ви много писали мне за прошедшие семь лет, — задумчиво продолжал он, — и, надо признать, каждый раз я убеждался, что, затрагивая тот или иной вопрос, ви в канэчном счете оказывались правы. Сначала ви своевременно подняли тэму конфискации нетрудовых богатств ради спасэния голодающих. И, действительно, ваши предложения о замене священных изделий посэребренными суррогатами были вполне разумны. Затем очень верно подметили важность коопэрации, как нашего, большэвисткого ответа нэпманскому разгулу. В общем, в той или иной стэпени, ви всегда оказываетесь правы…
Трубка Сталина погасла. Энергично выбив пепел и вновь достав еще пару папирос, он принялся набивать ее. На какое-то время воцарилось молчание.
— Есть мнение, — продолжал между тем он, — что вапросы коренизации Украины слишкам сыльно атвлекают вас от учебы и работы на благо нашэй Родины. И ми это исправим!
Слова Сталина прозвучали зловеще, и я гулко сглотнул. Но что он на самом деле имел в виду, я понял уже существенно позже.
Продолжение здесь — https://author.today/reader/461784/4298558
Nota bene
Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.
У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по ссылке и 3) сделать его админом с правом на «Анонимность».
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
Ленька-активист
