Поменяли хулигана На Луиса Норвалана. Где б найти такую б…, Чтоб на Брежнева сменять. Некоторые историки считают, что неприятности с диссидентством, забастовки рабочих в Польше, застойные явления в жизни своей страны очень угнетало Леонида Ильича Брежнева и серьезно повлияло на здоровье советского лидера, сведя его в могилу раньше срока.
Сложными и для «Фирмы» были эти застойные 70-80-е годы, когда старческий маразм крепчал, чем стали пользоваться нечистые на руки чиновники. Злоупотребления с их стороны в финансовых делах и сферах стали расти как грибы после дождя. Коррупция стремительно разрасталась. Касалось это и «святого семейства» генсека. Как писал очевидец тех событий А.В. Киселев:
«Поскольку такие злоупотребления носили в основном экономический характер, то борьба с ними стала прерогативой «Фирмы», или, вернее, существенной частью ее повседневных забот. Несколько разработок, которые вел отдел, в том числе и за рубежом, завершились нашумевшими судебными процессами. Однако нигде — ни в судебных заседаниях, ни в прессе — не прозвучало ни оной фамилии наших сотрудников. Пусть так и останется, они не тщеславны, но фамилии их руководителей я назову с гордостью — это были Б.С. Иванов и Е.П. Питовранов. Называю их с гордостью потому, что надо вспомнить реальную атмосферу тех лет, когда любой намек на такие действия заканчивался однозначно — немедленным увольнением с “укороченной" пенсией и лишением всех заслуг…»
Приведу один из эпизодов, ярко описанных соратником Е.П. Питовранова генералом А.В. Киселевым:
«В один из дней, когда Андропов лежал в больнице… по “кремлевке", или ее еще называли “вертушкой”, раздался звонок. Сняв трубку, я услышал незнакомый, довольно раздраженный голос:
— Что вы копаетесь в МВТ? Кто вам вообще разрешил вести там работу втайне от «второй» Службы?
Извинившись, я ответил, что не улавливаю, с кем имею честь разговаривать, чем еще больше накалил ситуацию:
— Я что, каждому должен представляться? Вы у меня недавно сидели, говорили, а теперь не узнаете? — И немного помолчав, добавил: — Это Цинев.
Конечно же, я сразу вспомнил совсем недавний к нему вызов, где уже находился председатель КГБ Украины Федорчук. Тот попросил устроить его дочь в Торговую палату. Узнав, однако, что оклады там очень низкие, отказался. Вот и вся встреча.
— Георгий Карпович, извините еще раз, слушаю вас внимательно.
— Это я тебя слушаю…
Я доложил исполняющему обязанности председателя КГБ, что непосредственно по Министерству внешней торговли мы не работаем, отлично понимая, что это — прерогатива исключительно Второго Главка. Но по поручению Андропова лишь проверяем сигнал, поступивший от закордонного источника, которого перед контрразведкой «светить» мы не можем. А обеспокоенность Цинева нам тоже понятна — никакая тень от наших действий не может пасть на других руководящих сотрудников МВТ.
— А… Ну если тут сам Юрий Владимирович… — в трубке что-то щелкнуло, и она замолчала.
Мне стала понятна и природа его озабоченности: паническая боясь Брежнева, он, Цинев, оберегал сына генсека, Юрия, который тоже состоял в заместителях министра Внешторга».
Ах, эти российские карачки! Грибоедовская фамусовщина: «Ну как не порадеть родному человеку!»
Эти карачки, эта фамусовщина сопровождают нашу страну с древности до сих пор. Помниться автору, как на Лубянке где-то в 70-е годы без энтузиазма обсуждали «шедевры» сочинительского дара Л.И. Брежнева, написавшего в течение пары месяцев три книги: «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Они моментально были высокооценены разного рода шептунами из СМИ и даже Союза писателей СССР. За книги «писатель» получил высшую в литературном ремесле награду — Ленинскую премию.
Со временем история написания книг раскрылась. Когда помощник генсека Шевченко принес Брежневу очередную книгу, тот искренне удивился:
— Что это? Я написал еще одно произведение? И про что же оно?
Выслушав содержание, он одобрительно заметил:
