Я понял: все живо.Векам не пропасть,И жизнь без наживы —Завидная часть.И смех у завалин,И мысль от сохи,И Ленин, и Сталин,И эти стихи[33].
А сколько чудовищных стихов у Мандельштама! Попробуйте прочесть любое из «Восьмистиший», и вы поразитесь их бредовости и бессмысленности, их полной непроизносимости («Он опыт из лепета лепит / И лепет из опыта пьет»). У Ахматовой таких стихов нет в принципе, к тому же они все короткие, они не успевают испортиться на этом пространстве. Ахматова – это чудо абсолютно мраморного совершенства с самого начала. «Она – совершенство, и в этом, увы, ее предел», – эти слова Цветаевой приводит Ариадна Эфрон[34]. Но, знаете, это не так мало, потому что, как говорил Сальвадор Дали, «не бойтесь совершенства. Вам его не достичь». За пределы своего совершенства Ахматова выйти не может, поэтому там, где Цветаева, например, пишет «Поэму Воздуха», показывая посмертные странствия души, Ахматова напишет «Поэму без героя». И ведь удивительно, как они друг друга не поняли. Ахматова прочла Цветаевой «Поэму без героя», первую часть, Цветаева ей прочла «Поэму Воздуха» – Ахматовой показалось, что это про перелет Линдберга через Атлантический океан, а Цветаевой показалось – про пьеро, арлекинов и коломбин.
«Поэму без героя» сама Ахматова невероятно ценила, а кроме нее, никто не ценил, потому что никто не понимал, а она не объясняла. «Ни изменять, ни объяснять ее я не буду. “Еже писахъ – писахъ”», – пишет она в предисловии к поэме. Между тем все чрезвычайно просто. Поэма в общих чертах написана в 1940 году, а действие происходит в 1913 году, это два предвоенных года. Поэма, в общем, о войне, это написано абсолютно открытым текстом, и рассматривать ее надо в контексте двух других очень важных текстов русской литературы того же времени. Это «Стихи о неизвестном солдате» Мандельштама 1937 года и «Вальс с чертовщиной» Пастернака 1941-го (и весь его переделкинский цикл 1940 года). В этот контекст входят и ахматовские предвоенные стихи (1940 г.):
Когда погребают эпоху,Надгробный псалом не звучит.Крапиве, чертополохуУкрасить ее предстоит.Так вот – над погибшим ПарижемТакая теперь тишина.
Ахматова вообще войну очень точно предчувствовала. Предчувствовала же она ее в 1914 году, когда никому не приходило в голову, что война – вот она, рядом. Мандельштам не чувствовал, Пастернак не чувствовал, а Ахматова писала:
