Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
class="p1">Он собирается меня поцеловать. Я в этом уверена. Он наклоняется ко мне… Я полностью поглощена Фредди. Я не могу себя контролировать, глаза закрываются в ожидании контакта, по которому так томится мое тело.
Но ничего не происходит. Вдруг раздается ужасно громкий звонок телефона Фредди, в результате чего мы отскакиваем друг от друга, словно тинейджеры, которых застукали на велосипедной парковке за школой. Он откашливается, потом отвечает, старательно избегая смотреть на меня.
– Да. Да. Вы здесь? Окей, хорошо. Мы сейчас подойдем. – Его голос, резкий и отрывистый, отдается эхом в помещении. Мне вдруг кажется, что ощутимо похолодало, и я скрещиваю руки на груди.
– Пицца, – говорит мне Фредди и убирает телефон в карман. Он поворачивается, чтобы уйти, но я успеваю схватить его за плечо. Повернувшись, он все еще не смотрит на меня, а вместо этого разглядывает паутину в углу.
– Давай я схожу, а то ты не сможешь вернуться обратно. Ты указал «Старбакс», да? – Мой голос звучит немного хрипловато. Фредди кивает.
Мне приходится протискиваться мимо него, чтобы уйти. Я невольно задеваю Фредди, и он заметно отстраняется от меня. Борясь с желанием оглянуться и посмотреть на него, я выбегаю из Тауэра и бегу по Водному переулку. Мои туфли стучат по булыжной мостовой, я тяжело дышу.
Что, черт возьми, происходит? Что это было? Почти поцелуй. Как он прижался ко мне. И как потом отстранился, закрылся. Все это как-то бессмысленно. Как он мог однозначно объяснить мне вчера ночью, что мы с ним только друзья, и потом пытаться поцеловать меня меньше чем двенадцать часов спустя? Возможно, в этот момент в него вселился какой-нибудь дух.
Боб улыбается мне из своей маленькой будочки у главных ворот. Я снова натягиваю улыбку.
– Ну что, Мэгги, идешь гулять, да? – говорит он, звеня ключами у калитки.
– Нет, сегодня только пицца, к сожалению. Теоретически я туда и обратно, но ты знаешь, как это бывает.
– Все это бесполезная затея, вот что я скажу. Как-то раз я стоял тут три четверти часа и ждал Ланчбокса, который гонялся по всему городу за китайской едой.
– Ланчбокс? Гонялся? Черт возьми, он, наверное, не на шутку проголодался.
Боб усмехается.
– Я видел, как он выпотрошил коробку с лапшой на Минт-Стрит. Бедной Сандре, наверное, досталась только пара креветочных чипсов, когда он вернулся домой.
– Прекрасно, – хихикаю я. – Кстати, раз уж тут зашла речь… сгоняю-ка я за своей пиццей.
Боб хромает к воротам и отпирает их для меня. Он тоже ветеран, хотя не вполне годится в Йомены. Он был десантником, в Афганистане был ранен в ногу, и его демобилизовали до того, как он отслужил полный срок. Но все относятся к нему как к своему, от шуточек до жилья, ведь это место – прежде всего дом престарелых для солдат, моряков и летчиков, для тех, кто не готов еще повесить форму на вешалку в шкаф.
Я подхожу к «Старбаксу» – разумеется, курьера нигде не видать, что, в общем, неудивительно. Кроме того, до меня доходит, что я никак не могу с ним связаться, потому что убежала в такой возбужденной спешке, что не подумала о том, что вся информация осталась у Фредди в телефоне.
Через несколько минут я решаю прогуляться по Тауэр-Хилл и проверить главную дорогу на предмет озадаченных курьеров. Я закатываю глаза Бобу, который видит, как я снова прохожу мимо ворот.
– Это тебе наказание за твою лень! – кричит он мне вслед, и, показав ему средний палец через плечо, я слышу, как он хмыкает.
Отшагав двадцать минут туда-сюда вокруг Тауэра, я наконец обнаруживаю доставщика пиццы сидящим на бетонной плите у маленькой церквушки Всех Святых у Белой башни. Колокола этой церкви звонят всегда на три минуты раньше, чем все остальные в городе. Курьер курит сигарету, его велосипед прислонен к стене ресторана.
– Привет! Это для Фредди?
– А? – говорит он. У него изможденное лицо, и сам он тощий, как его велик. На щеках раздражение от бритья, и он почесывает их с отсутствующим видом.
– Пицца?
– Какой-то парнишка решил, что будет смешно заказать пиццу в «Старбакс», и оставил указание отнести ее туда. – Он показывает на Тауэр у меня за спиной.
– Это была я. Я здесь живу, – говорю я робко.
Он фыркает:
– Ага, конечно. Никто там не живет.
– Э-э-э… а вот я живу. И еще довольно много людей.
Он хмыкает как-то чересчур громко, а когда понимает, что я не шучу, начинает что-то неразборчиво бормотать. Худой курьер тушит сигарету о бетонную плиту и идет к своему велосипеду.
– Вот, держите. – Он сует мне коробку с пиццей. Я быстро забираю ее и нехотя благодарю его.
Боб саркастически ухмыляется, когда я прошу его пустить меня обратно. Он смотрит на часы.
– Двадцать минут… новый рекорд. Возможно, она еще даже немного теплая.
Я хлопаю рукой по дну коробки, ладонь тут же пачкается в жире.
– Не-а, холодная, как лед. Они, может, вообще не стали ее разогревать.
Мы оба смеемся, и я машу ему на прощание.
Фредди шагает по Водному переулку, когда я прохожу Колокольную башню. Его тяжелые ботинки топочут по мостовой с такой силой, что вот-вот раскрошат составляющие ее булыжники, и, когда я приближаюсь, я замечаю, что его лицо нахмурено. Он меня замечает, только когда доходит до Ворот предателей, и резко останавливается. Его плечи опускаются, и он выдыхает, хотя озабоченное выражение лица остается.
Я неловко ему машу, с триумфом поднимая пиццу над головой. Он пробегает оставшееся между нами расстояние, его ботинки теперь не стучат, и почти моментально оказывается рядом.
Забирая у меня пиццу, он снова напрягается.
– Ты в порядке?
– Боялся, что я сбегу с твоей пиццей?
– Типа того, – говорит он спокойно.
– Ну… К твоему счастью, она безнадежно остыла, так что я даже не соблазнилась.
Мы возвращаемся в Белую башню и садимся на параллельно стоящие пушки. Коробка с пиццей лежит, открытая, между нами, и Фредди уговаривает меня взять первый кусок. Срывая сыр со всех кусков, я стараюсь попасть концом пиццы в рот, но тесто промокло от жира и теперь неуклюже болтается, пока мне наконец не удается поймать его зубами. Фредди улыбается, качает (уже так знакомо!) головой и берет себе кусок.
Он неловко вертит его в руках, передвигая пальцы к корочке, и легкая гримаса сменяет улыбку. Он смотрит на свои руки и затем вытирает их о штаны, словно пытаясь стереть невидимую грязь.
– Только не говори, что ты привык есть пиццу ножом и вилкой?
Он бросает на меня
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
