на исходе, но я могла помочь тебе, — говорит Луна. Хрупкая ладошка богини ложится на мой липкий лоб. Я умираю… Я хочу успеть…
— Нет, Фенрир, ты не умрёшь! В тебе бушует сила первого зверя. Такая мощная магия. Немного отдыха и будешь как новенький. И…
— Я знаю! — грубо перебиваю Ясноокую и хрипло шепчу, — Помоги мне…
— Я… — начинает сероглазая дева и запинается, — Я не могу…
Великая богиня прячет взгляд. Ты поняла, да? Без слов догадалась, но я всё равно скажу.
— Верни мне её! — трескучий рык вырывается из груди, — Верни мою человечку! И остальных! Верни мне их всех! Реми, Флеки, Дориана, малышей! Всех оборотней до единого! И моего не рождённого сына!
— Я не могу! — одинокая слезинка скатывается по прекрасному лицу Луны. Голос богини дрожит и срывается:
— Прости… Фенрир…
— Ты и Солнце создали мир! И не один! — гнев на мгновение берёт верх над разумом, — Неужели вы не можете вернуть пару десятков загубленных душ⁈ Прошу тебя… — опомнившись, я начинаю молить вредную деву.
— Это было очень давно… Наши силы на исходе. Дни Солнца и Луны сочтены. Скоро мы покинем ваш мир, оставив будущее оборотням и людям, — едва слышно шепчет Ясноокая, — Прости меня, сын мой… Я хочу помочь тебе, но не могу. Физически не могу. Мне просто не хватит энергии.
— Возьми мою! — я выпаливаю слова, совсем не задумываясь, — Забери мою энергию! И верни их! Это ты можешь сделать⁈
— Могу, — голос богини звучит совершенно спокойно, вредная дева быстро взяла себя в руки, никаких эмоций, — Но ты заплатишь высокую цену. Ужасно высокую.
— Какую? — я пытаюсь перевернуться и подняться на ноги, но тело не слушается.
— Ты умрёшь, — равнодушно отвечает Луна.
— Я согласен! — ни капли сомнений и страха. Единственное, что волнует — это…
— Мой волк? — едва слышно выдыхаю, — Он тоже погибнет?
— Да, — Ясноокая всё так же холодна и немногословна. Тебе всё равно, сероглазая стерва!
Что скажешь, брат? Я волен распоряжаться своей судьбой, но не твоей!
А-а-ау-у-у-у! — зверь воет громко, протяжно и решительно. Ты прав. Две жизни в обмен на десятки других? И жизнь беременной человечки! Даже думать не о чем.
— Мы согласны!
Странная сила ставит меня на ноги. Покачиваясь, я иду к моей драгоценной крошке. Глупая мартышка… Поднимаю на руки хрупкую фигурку и прижимаю к груди. Холодная. Нежно прикасаюсь ладонью к бледной щеке. Ледяная кожа покрыта грязью и, кажется, солью. Слёзы? Ты же всё ещё здесь, Василёк.
— Я люблю тебя, мартышка!
Я всматриваюсь в прекрасное лицо человеческой луны. В последний раз… Сердце пронзает острая жгучая боль. Началось!
Глава 94
Её глазами:
Нет! Фенрир, не надо! Довольно! Я не хочу, чтобы ты умирал… Я не смогу без тебя. Хватит! Солнце, ты слышишь⁈ Прекрати всё это! Но рыжий бог лишь только посмеивается. Никто не посмеет остановить глупого оборотня! Ты же убьёшь себя…
Я вижу, как Ясноокая богиня медленно приближается к двуликому, присаживается рядом. Изящная рука ложится прямо на сердце желтоглазого зверя. Серебряная энергия древней Луны струится вокруг прозрачными всполохами. Светлые потоки проникают в тело Фенрира. Я чувствую боль любимого. Адскую, нестерпимую боль. Дьявольское пламя сжирает чёрного зверя.
Серебро выдирает неистовую антрацитовую магию из сильного оборотня, разрывает кожу и мышцы. Милый… Двуликий тихо рычит, но не отводит взгляд от моего бездыханного тела. Он словно ищет признаки воскрешения. Золотые звёздочки загораются в воздухе. Что со мной? Моя, практически исчезнувшая сила, возвращается. Сердце делает первые робкие удары, а на щеках расцветает румянец. Рир… Крепко сцепив острые зубы, оборотень продолжает обнимать меня. Желтоглазый зверь медленно и мучительно умирает, жертвует своей жизнью ради меня. Закрываю глаза и снова оказываюсь в себе. Я с трудом делаю первый вдох. Ещё один. И ещё!
— Давай, Василёк, — хрипло шепчет Фенрир, — Давай, моя глупая мартышка! И ты, малыш!
Ох… Робкие толчки в животе напоминают о цене. Наш сын возвращается к жизни вместе со мной. И не только мы. Чёрно-серебряная магия расползается по Волчьему лесу. Склизкая жижа растворяется и исчезает, а чистая ключевая вода снова заполняет родник. Сломанные деревья крепнут и восстанавливаются, осквернённая земля очищается. Души убитых оборотней возвращаются в тела. Реми с громким стоном открывает глаза и хватается за разодранную грудь. Жуткие раны стремительно затягиваются. Я чувствую, как желтоглазый оборотень угасает с каждой секундой. Внутренний зверь двуликого замолкает. Объятия Фенрира слабеют. Дыхание становится хриплым и рваным.
— Хватит, — я с трудом выдавливаю из себя едва слышный шёпот. Воздух тихим хрипом вылетает из груди. Мне ужасно сложно говорить. Пересохшее горло, горящее огнём лёгкие. Больно. Но я ещё могу спасти упрямого волка.
— Хватит, Рир… Прошу тебя… Остановись. Остановитесь!
Бесполезно! Солнце громко ехидно хохочет:
— Волчий рок, дитя моё, ты Волчий рок!
Нет! Жалкий бог! Почему ты ненавидишь Фенрира⁈ Луна! Помоги оборотню! Прекрати! Ясноокая лишь загадочно улыбается, но продолжает вытягивать силу двуликого. Чёрная энергия становится гуще и плотнее. Магия застилает всё свободное пространство, лечит, восстанавливает и оживляет убитое скверной. Так много? Вся тайга заполнена антрацитовым туманом, в пелене которого мерцают серебряные звёзды. Ты и правда можешь создать целый мир. Или спасти нас всех. Ценой своей жизни.
— Всё хорошо, Василёк, — мягко шепчет оборотень. — Я знал, что так будет. Это плата за моё высокомерие и злобу. Я хочу, чтобы Джереми стал вожаком и устроил честный суд над Флеки, но не убивайте брата…
Волна мучительного кашля сотрясает тело любимого. Брызги алой крови разлетаются в разные стороны.
— Откройте границы леса! Оборотни и люди должны объединиться. И ещё… — слова отнимают последние силы Фенрира, но упрямый мужчина продолжает говорить, — Наш сын… Вася, сохрани нашего волчонка, подари ему свет… Он вырастет и изменит мир. Я люблю вас…
Покачнувшись, Рир падает. Нет! Милый! Ясноокая, пожалуйста, умоляю! Силы наконец-то возвращается ко мне. Я поднимаюсь и едва успеваю подхватить опустошённое тело двуликого. Слабые удары истерзанного сердца угасают. Ты отдал всё ради нас… Ты и твой зверь. Конец… Слёзы отчаяния обжигают глаза. Фенрир…
— Нет, дитя моё, — голос Солнца звучит за спиной, — Ещё не конец…
Глава 95
Его глазами:
Липкий холод сковывает
