пусть будет так. Ещё лучше, чем раньше.
Добрые жители Фьельдена уже спали или были глубоко увлечены своими делами, и Кайл послал Норда к центральной дорожке, откуда попасть в конюшню было быстрее и удобнее.
Вино мы допили, но еда ещё осталась.
Нужно будет завтра заглянуть в трактир, — пополнить запасы, а заодно и продемонстрировать всем обеспокоенным, что со мной всё в порядке и едва заметные под умелым макияжем следы на моём лице никак не напоминают кулак мужа.
Кайл спешился первым, на этот раз, — в отличие от прошлого в конюшне, — я оперлась на его плечи легко и с удовольствием, а не чувствуя себя неловкой дурой.
— Еще немного, и снимать меня с коня войдет у тебя в привычку.
— И тогда мы сможем вернуться к вопросу о выпекании хлеба.
Он ответил совершенно серьезно, но не отпустил сразу.
Чувствовать его всем телом через одежду после того, как мы прижимались друг к другу без нее, было головокружительно приятно. Настолько, что захотелось застонать от нетерпения и, наплевав на все окончательно, самой потянуть его в дом.
— Чтобы потом ты утверждал, что я пыталась тебя отправить?
— А ты как обычно скажешь, что это не входило в твои планы?
Это “как обычно” отозвалось горячим и сладким потягиванием под ребрами — то ли болезненным, то ли до отвращения долгожданным.
Нельзя было настолько забываться.
Нельзя было так сильно сжимать ворот его куртки и самой притягивать ближе.
Движение вышло произвольным, как если бы тело знало лучше и делало все само, но меня остановила Искра.
Опустив уши, она обеспокоенно всхрапнула, а Норд за моей спиной вдруг начал топтаться на месте.
Они оба забеспокоились.
Не разжимая пальцев, я обернулась, посмотрела по сторонам.
Улица оставалась все такой же сонной. Фонарей тут было всего два, — по обеим сторонам от ведущей к центру города дороги, — но света, для того, чтобы за ним скрыться, было недостаточно.
И все же тут кто-то был.
Воздух не становился разряженным из-за чужого колдовства, но за нами совершенно точно наблюдали, и делали это не из окна.
Кайл деликатно, но достаточно поспешно опустил мою руку, освобождаясь, и обошел Норда, чтобы вернуться на дорогу. Конь как-то глухо и особенно нервно заржал ему вслед.
Словно просил вернуться.
Сердце непривычно сжалось, и я бросилась следом, не зная, что хочу сказать, и уже на втором шаге понимая, что наступаю на те же грабли, во второй раз попадаюсь на одном и том же — он сам и его безопасность были важнее дела и элементарной необходимости выяснить.
Ничего предложить я так и не успела, потому что Кайл развернулся и, обхватив меня за плечи, толкнул вперед.
Удар о дышащую осенним холодом землю вышел сильным, и я на секунду задохнулась от него и от тяжести, когда Кайл упал сверху.
Выстрел раздался одновременно с яростным ржанием Искры.
Это не было криком боли, — судя по звуку, пуля срикошетила от кованого забора, а сами мы были так далеко, что попасть в лошадь, целясь в нас, мог бы только слепой на оба глаза.
Следом за первым выстрелом раздался второй, а потом зашуршали ветки.
Этот звук показался неестественно громким, как будто кто-то или что-то, — не сам ли город? — указывало направление, из которого он доносился.
Кайл вскинул голову, а потом одним движением поднялся на колено и взмахнул рукой.
Со стороны елей, среди которых за фонарем и прятался несостоявшийся убийца, донесся сдавленный вскрик, и сразу же еще один звук. Короткий, глухой и безошибочно узнаваемый — с таким мертвое тело падает на землю.
На позаботившись отряхнуть одежду, Кайл встал и пошел на противоположную сторону, и я едва успела его догнать.
Лежащий на увядшей траве человек был смутно знакомым. Невысокий и худощавый, с заостренным носом и мелкими чертами лица…
Такому очень удобно было отдавать особые, не предполагающие огласки приказы — комплекция позволяла ему оставаться незамеченным и легко теряться в толпе, не привлекая к себе ненужного внимания.
Теперь это осталось в прошлом, потому что мужчина лежал, неестественно вывернув сломанную шею, а его невидящие глаза были бессмысленно уставлены в пространство.
Рядом с ним валялся и выпавший из рук пистолет.
Кайл присел, разглядывая лицо мертвеца, а потом его губы плотно сжались.
— Приведи Готтингсов. И можешь не особенно спешить.
Это не было ни приказом, ни просьбой — лишь указанием на то, что необходимо сделать прямо сейчас, и я кивнула, хотя он на меня и не смотрел.
На звуки стрельбы, которым полагалось стать оглушительно громкими в ночной тишине, никто не выглянул из окон и не выбежал на улицу, но ни на самом человеке, ни на его оружии не было обеспечивающего эту тишину морока. Это могло значить только одно — нам действительно помогали, и злоупотреблять этой помощью не следовало. Даже с учетом того, что Кайл и сам мог более чем надежно отвести глаза случайным прохожим.
Я пошла вдоль обочины, стараясь, как и было велено, не слишком торопиться. Существовала работа, при которой мне присутствовать не следовало, — Кайл объяснил это один раз и очень давно, но я хорошо запомнила. В происходящем не было большой тайны или нюансов, с которыми он не считал меня способной справиться, но оно становилось неоправданно затратным. Смерть была и оставалась его стихией, и хотя мне всегда было интересно наблюдать за тем, как он говорит с мёртвыми, позволить себе обессиленное состояние как минимум на день я сейчас просто не могла.
Не после того, как кому-то пришло в голову поохотиться на него, как на лису или зайца.
В груди начинала клокотать злость, но я заставила себя успокоиться, сделав на ходу глубокий вдох.
Глупо злиться, когда нужно сосредоточиться и начать соображать.
Кайл успел нажить во Фьельдене достаточно способных подослать стрелка врагов.
Возможно, тот даже не был полным профаном, и ему просто не повезло.
У меня же серьёзный враг в этом городе был только один, и чем дальше, тем сильнее мне казалось, что он у нас общий.
Учитывая, к кому и зачем я направлялась прямо сейчас, сомневаться в этом практически не приходилось.
В этот раз защита на доме Готтингсов показалась мне проще. По всей видимости, убедившись в том, что мы союзники, Самуэль снял персонально для нас пару маскирующих замков.
Остановившись перед воротами, я аккуратно коснулась его сознания, предупреждая о своём появлении, и только потом перелезла через забор.
Мой собственный морок был достаточно плотным, но стоило мне ступить на ведущую к флигелю
