Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
бы антиритмическим началом, на фоне которого даже слабые тени ритма получают выразительность. Неритм становится элементом общей ритмической композиции. Неритм оказывается своеобразной формой ритма.
Верлибр разнообразен. Его ритмические закономерности – за пределами нашей лестницы. Индийский поэт и мудрец Рабиндранат Тагор сказал однажды: «Ритм не есть простое соединение слов согласно определённому метру; ритмичными могут быть то или иное согласование идей, музыка мыслей, подчинённая тонким правилам их распределения»[18].
Глава шестая. Рифма
…язык гнется иногда под цепями стопосложения и ярмом рифмы; но зато, как часто, подобно воде, угнетаемой и с живейшей силою бьющей вверх из-под гнета, язык сей приемлет новый блеск и новую живость от принуждения.
П. Вяземский. «Известие о жизни и стихотворениях И. И. Дмитриева», 1823
Гражданин фининспектор возражает
Маяковский пытался растолковать, что такое рифма, человеку, далёкому от литературы, – сотруднику финансовых органов, взимающему налог с кустарей-одиночек. Поэт популярно объяснял:
Вам,
конечно, известно
явление «рифмы».
Скажем,
строчка
окончилась словом
«отца»,
и тогда
через строчку,
слога повторив, мы ставим
какое-нибудь
ламцадрица-ца́.
«Разговор с фининспектором о поэзии», 1926
Фининспектор, выслушав, мог бы спросить собеседника:
– А зачем это вам надо, такое «ламцадрица-ца»? Не кажется ли вам, что подыскивать слова, которые кончаются одинаковыми или похожими звуками, – это игра, словесные бирюльки, недостойные взрослого и серьёзного человека? Вы стремитесь высказать какую-то мысль, сообщить какую-то информацию, – при чём же тут «ламцадрица»? Чем обогатится ваше высказывание, если вы его украсите бубенчиком? Добро ещё, когда звуками играют дети, – они несмышлёные, им всё равно, чем играть. Посмотрите в окно, там во дворе моя дочка прыгает с другими первоклассницами. Вот они рассчитываются, кому водить, – прислушайтесь, что они за чепуху городят: «Эне-бене-раба, квинтер-финтер-жаба», а то ещё и так они повторяют, тыча друг в дружку пальцем: «Эн-ден-ду, поп на льду. Папа Нели на панели, эн-ден-ду». Что за ахинея? Почему поп и на каком льду? Кто такая Неля, зачем у этой бедной девочки папа где-то на панели? Звучит вроде бы складно, но ведь это бессмыслица, и вредная. А вы, взрослый дядя, туда же со своим «ламцадрица»… Наверняка вам приходится в стихах говорить не то, что вам необходимо сказать, а то, чего от вас требует слово, ожидающее рифмы. Разве оно не уводит вас куда-то вбок от вашей мысли?
Так мог бы сказать фининспектор, если бы Маяковский дал ему право голоса. Фининспектор выступает у него вовсе не как представитель именно бюджетной системы; он просто человек, чуждый поэзии, ему приходится всё растолковывать с самого начала.
Отступление о двух разговорах
Ведь и Пушкин за сто лет до того беседовал с Книгопродавцем, который говорил Поэту:
Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова,
Плод новый умственных затей.
Итак, решите; жду я слова:
Назначьте сами цену ей.
Стишки любимца муз и граций
Мы вмиг рублями заменим…
«Разговор книгопродавца с поэтом», 1824
Поэт по мере сил старался объяснить дельцу-издателю, как создаются стихи, что такое ритм, гармония, мечта, вдохновение. Делец на всё это реагировал трезво и, можно сказать, с разумно-прозаической деловитостью:
Прекрасно. Вот же вам совет;
Внемлите истине полезной:
Наш век – торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет…
Пушкинский разговор кончается победой здравого смысла над романтической мечтой. Поэт сдаётся на доводы собеседника и – вот это главное! – переходит на трезвую прозу; он говорит:
– Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся.
«Разговор с фининспектором о поэзии» продолжает беседу, начатую Пушкиным. Здесь тоже – внутри монолога, произносимого поэтом, который ничуть не собирается капитулировать, – вступают в противоборство поэзия и проза. Проза – это изложение финансовых доводов и соображений или характеристика поэзии языком бухгалтерского чиновника:
Гражданин фининспектор,
честное слово,
поэту
в копеечку влетают слова.
Поэзия же – это творчество, но это и прямая оценка роли поэта в современном мире, оценка, для которой Маяковский неизменно и, конечно, пародийно использует казённо-прозаическую речевую манеру, свойственную фининспектору:
Долг наш –
реветь
медногорлой сиреной
В тумане мещанья,
у бурь в кипеньи.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на го́ре
проценты
и пени.
Фининспектор едва ли понял всё это, несмотря на ссылки на доступные ему «проценты» и «пени». Едва ли он мог согласиться с поэтом, который с высокомерием гения ему говорил:
Слово поэта –
ваше воскресенье,
ваше бессмертие,
гражданин кацелярист.
Ведь то, что́ думает о поэте чиновник, высказано за него Маяковским:
…всего делов –
это пользоваться
чужими словесами…
Прежде мы пытались вообразить, что бы мог сам канцелярист сказать Маяковскому. Попробуем теперь представить себе, что ответил бы фининспектору Маяковский.
Тяжело вздохнув и набравшись терпения, поэт – Маяковский или другой – мог бы ответить фининспектору:
– Да, конечно, искусство похоже на игру. Но ведь и народ с самых древних времён играет звуками и словами, выражая свой опыт в прибаутках, поговорках, присказках, пословицах. Вы читали роман Льва Толстого «Воскресение»? Там фабричный человек Тарас рассказывает Нехлюдову свою историю. Жена Тараса, перед ним виноватая, начала было молить мужа о прощении, а он ей в ответ: «Много баить не подобаить – я давно простил». В народной шутке мудрый смысл: она так крепко сколочена, что кажется, будто слова самим языком пригнаны друг к другу. Тарас мог бы, конечно, сказать жене иначе: «Не стоит произносить долгие речи» или «Зачем говорить лишние слова?» А ведь его присказка куда выразительнее, да и запомнится навсегда, и ещё в ней есть особое обаяние повторяемости. Пушкин в повести «Капитанская дочка» к последней главе, озаглавленной «Суд», дал такой эпиграф: «Мирская молва – морская волна. Пословица». Какая удивительная по форме пословица, – это как бы стихотворение из двух строк, где все четыре слова крепко-накрепко связаны между собой звуковыми узами; послушайте только, какая нить тянется сквозь первые слоги: мир – мол – мор – вол.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
