Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
истории вопросами: вот она упоенно рассказывает про свадебные наряды герцогини Иззу, но неожиданно, не закончив фразу, кидается к Карибу с расспросами о его странствиях. Путешествовал ли он морем? Видел ли загадочные постройки, чьи стены сходятся на вершине в одной точке?
Кариб кивал.
Элая заметно захмелела. Её пальчики пробежали по ноге Кариба, от бедра к колену, потом поднялись к животу. Кариб замер, чувствуя как набухает плоть под обтягивающими шоссами. Он видел её волосы, разметавшиеся по его животу, и мог лишь гадать, как сейчас выглядит её лицо.
— У тебя было много девушек? — её рука опустилась на возбуждённый член, сжала его через ткань.
Кариб прикусил губу, тяжело выдохнул. Элая принялась осторожно его ласкать.
— Нет, — ответил Кариб, напряжённый и скованный.
— Зачем ты меня обманываешь? — Элая на секунду повернулась к нему, и он увидел улыбку и вызов на красивом лице. Вьющиеся русые волосы своевольными прядями ложились на белую кожу, скрывали левый глаз и часть губ. Когда Элая вынула шпильки, распустив длинные волосы, они словно перестали принадлежать ей, стали чем-то самостоятельным и живым — неуёмным водопадом, лианами из шёлковых нитей.
— Это правда, — сказал он. — Ни одной.
Кариб не врал. В свои двадцать четыре он оставался девственником. Невинные ласки с Элаей — поцелуи у стен города, осторожное изучение тел друг друга жаркими руками — так и остались единственной близостью. Он повидал много стран, много женщин: смуглых амазонок с чёрными, как уголь, сосками, предпочитающих в одежде лишь набедренные повязки; развязных портовых шлюх, возбуждающихся от звона монет; утончённых миниатюрных красавиц с раскосыми глазами в далёкой империи воинов, в которой он три года обучался боевым искусствам, из которой привёз свой меч. Несколько раз он слышал признания в любви. И как мужчина, порой страстно желал хоть несколько минут владеть чужим теплом, слиться в плотское кольцо, забыться. Но каждый раз отказывался, проходил мимо, слыша смех, упрёки или грязные обвинения в мужском бессилии или извращённости.
Так получалось. Что-то мешало ему. Он пытался представить, как тонкие пальцы коснутся его обнажённой груди, чьи-то губы прикоснутся к его щеке, а перед мысленным взглядом возникала когтистая лапа, рвущая кольчугу, полосующая плоть, покрытая кристаллами льда звериная морда… и этот холод свирепого дыхания, который промораживал костный мозг. Он не врал себе, что отказывается от плотских утех из-за любви к Элае, он даже не был уверен — любит ли её, равным счётом ничего не зная об этом загадочном чувстве, не имея даже мизерного опыта, не будучи сильным в словах и самокопании, лишь храня влечение к девушке, брата которой он убил. Убил ударом в спину, пока тот — оно, Спящий — расправлялся с тремя солдатами.
— Тебе нравится? — спросила Элая, продолжая двигать рукой вверх-вниз.
— Да, — выдохнул Кариб. Член болезненно ныл. Эта приятная болезненность и понимание происходящего выветрили из головы мужчины все мысли.
— Не верю, — смеясь, сказала Элая. Её руки оторвались от очага возбуждения, принялись за пояс. Об этом Кариб только догадывался по ощущениям — спина и голова девушки закрывали происходящее действо внизу его живота.
— Мне продолжать?
Он не понимал, о чём она говорит. Рассудительность покинула его, мысли-пауки разбежались по углам, затаились в полумраке. Голос девушки словно пробивался сквозь водную гладь.
— Да, — слабо сказал он.
— Я так ждала…
Элая резко вскочила на ноги, принялась расшнуровывать рукава.
Кариб заморгал. Его штаны были приспущены, и он с удивлением — будто впервые — увидел налившуюся кровью головку его мужского достоинства.
Она уже освободилась от юбки, стянула котт. Ошарашенный Кариб попытался искушённо улыбнуться, но лицо не повиновалось. Элая стояла перед ним обнаженная — белая стройная богиня, с опущенными руками, — только прозрачные сумочки, поддерживающие груди, оставались на теле.
— Я тебе нравлюсь? — Элая покрутила бёдрами, прикрывая ладонями треугольник лобковых волос.
— Да, — как заклинание повторил он.
Она опустилась на колени и поползла к нему на четвереньках.
— Многие из вас не понимают, с кем придётся сражаться, — сказал градоправитель Гиф, сидя во главе длинного стола.
— А ты сам понимаешь? — спросил худой и длинный как жердь мужчина с красными глазами. В нём угадывалось хладнокровие наёмника.
— Я понимаю, что оно убило моего сына, — градоправитель свирепо глянул на наёмника. — Забрало его тело, выпотрошило и использовало, как куклу.
— Так куда делся этот монстр? — спросил рыжеволосый воин.
— Он снова заснул, — сказал Кариб.
— Хватит этих сказок, — рыкнул рыцарь с перебитым носом. — Если он спит, давайте наведаемся к нему в гости и порубим в кроватке. А?
Многие из собравшихся рассмеялись.
Принесли зажаренного на вертеле кабана и несколько бочонков пива.
— Он бестелесен, но когда проснётся, новое тело — вопрос времени.
— Откуда ты такой умный? — обратился к Карибу Перебитый Нос. — Гляньте-ка, как меч чудно носит — к спине прилепил.
Кариб никак не отреагировал.
— Хватит шуток, — Гиф ударил кулаком по столу. — В ту ночь, пять лет назад, выжил один юноша. Он видел достаточно, он слышал слова монстра.
Кариб молчал, не смотрел на градоправителя. Тот не узнал его — даже к лучшему. Узнает ли Элая?
Из-за спины Гифа появился солтыс. Переминая в руках грязную шляпу, толстяк нагнулся к градоправителю, зашептал. Мужчина в резном кресле из чёрного дерева хмурился и, то и дело, кивал словам солтыса.
Кариб, соседствующий за столом с пятью латниками, напряжённо наблюдал за беззвучной беседой.
— Вещун в одной из деревень вдоль Сумрачного тракта предсказывает возвращение Зла, — сказал градоправитель, когда солтыс шагнул назад. — Он вещает о пробуждении и демоне, имеющем много тел. Вещун говорит: «Завтра. Ночью».
— Очередной сумасшедший старик!
Гиф отёр ладонью гладковыбритые щеки.
— Это не старик, а девочка. Ей двенадцать, и она слепа от рождения. Но видит больше многих из вас, видит далеко…
— Вы утверждаете, что ваш Спящий не имеет тела, — сказал наёмник. — Так что же мы должны убить?
— Я не знаю… — Гиф осунулся. — Возможно, своего товарища, которым завладеет демон. Возможно, на этот раз он явится в истинном обличии.
— Пойди — не знаю куда, убей — неизвестно кого, — сказал Перебитый Нос. — А как же ваша слепая девочка? Она что-нибудь говорит о том, как убить гада?
По левую руку от него бритоголовый детина звучно отрыгнул. Хлебные крошки сыпались из приоткрытого рта.
Гиф подозвал рукой солтыса.
— Сейчас толстый споёт, — сказал Перебитый Нос и хохотнул.
— Говори, Друт.
— Слова Зрячей очень путанны, что есть, то есть… — солтыс прочистил горло. — «Смерть явившемуся» — кричала она и тряслась на ларе. Что-то про огонь внутри. Про две руки в одном рукаве. Про жертву. Про реку снов. Странно всё это, что есть, то сеть. Странно и дико, господа хоро…
Гиф поднял руку. Солтыс замолчал.
— Он проснётся. Я верю, — сухо сказал градоправитель. — А если вас интересует только золото — верьте в него. Убейте эту тварь хоть с верой в пятируких гномов и зелёное солнце. Главное, убейте.
— Что там насчёт твоей дочери? — спросил один из латников. — Говорят, она часть награды.
Кариб сжал кулаки.
— Враньё, — сказал Гиф. — Повешу каждого, кто распускает подобные слухи.
— Где хоть ждать появления Спящего?
— В старой крепости на севере.
— Решили переехать после резни? — вставил кто-то.
Гиф обвёл присутствующих злым взглядом.
— Прячьте глаза, если увидите его душу, — сказал Кариб.
— А как она выглядит? Призрачный медведь или огненный шар?
Снова смех.
— Так на сколько золотишка расщедрился король?
Они лежали обнажённые, не обращая внимания на кусачую мошкару.
Около часа назад он в первый раз излился в Элаю, впившись губами в её влажное плечо. Он думал, что семени не будет конца, но оно закончилось, и спустя несколько минут желание снова овладело Карибом. Элая не сдерживала стонов и криков, и это ещё больше заводило его. Как обнажённые греческие боги, они сплетались, танцуя на краю сладкого любовного изнеможения.
«Это самый загадочный инструмент, самое убийственное оружие…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
